中俄文对照俄罗斯童话故事

Жила-была коза с козлятами. Уходила коза в лес есть траву шелковую, пить воду студёную. Как только уйдет — козлятки запрут избушку и сами никуда не выходят.

Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:

— Козлятушки, ребятушки! Отопритеся, отворитеся! Ваша мать пришла — молока принесла;

Бежит молоко по вымечку, Из вымечка по копытечку, Из копытечка во сыру землю!

Козлятки отопрут дверь и впустят мать. Она их покормит, напоит и опять уйдет в лес, ап козлята запрутся крепко-накрепко.

Волк подслушал, как поёт коза. Вот раз коза ушла, волк побежал к избушке и закричал толстым голосом: — Вы, детушки! козлятушки! Отопритеся, Отворитеся! Ваша мать пришла, Молока принесла. Полны копытца водицы! Козлята ему отвечают:

— Слышим, слышим — да не матушкин это голосок! Наша матушка поёт тонюсеньким голосом и не так причитает.

Вы,

Волку делать нечего. Пошёл он нв кузницу и велел себе горло перековать, чтоб петь тонюсеньким голосом. Кузнец ему горло перековал. волк опять побежал к избушке и спрятался за куст. Вот приходит коза и стучится: — Козлятушки, ребятушки!

Отопритеся, отворитеся! Ваша мать пришла — молока принесла; Бежит молоко по вымечку, Из вымечка по копытечку, Из копытечка во сыру землю! Козлята впустили мать и давай рассказывать, как приходил волк, хотел их съесть.

Коза накормила, напоила козлят и строго-настрого наказала: — Кто придет к избушечке, станет проситься толстым голосом да не переберет всего, что я вам причитываю, — дверь не отворяйте, никого не впускайте.

Только ушла коза, волк опять шасть к избушке, постучался и начал причитывать тонюсеньким голосом: — Козлятушки, ребятушки! Отопритеся, отворитеся!

Ваша мать пришла — молока принесла; Бежит молоко по вымечку, Из вымечка по копытечку, Из копытечка во сыру землю!

Козлята отворили дверь, волк кинулся в избу и всех козлят съел. только один козленочек схоронился в печке.

Приходит коза: сколько ни звала, ни причитывала — никто ей не отвечает. Видит — дверь отворена, вбежала в избушку — там нет никого. Заглянула в печь и нашла там одного козлёночка.

Как узнала коза о своей беде, как села она на лавку — начала горевать, горько плакать:

— Ох, вы детушки мои, козлятушки! Начто отпиралися-отворялися, Злому волку доставалися?

Услыхал это волк, входит в избушку и говорит козе:

— Что ты на меня грешишь, кума? Не я твоих козлят съел. Полно горевать, пойдём лучше в лес, погуляем.

Пошли они в лес, а в лесу была яма, а в яме костер горел. Коза и говорит волку:

— Давай, волк, попробуем, кто перепрыгнет через яму?

Стали они прыгать. Коза перепрыгнула, а волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму.

Брюхо у него от огня лопнуло, козлятки оттуда выскочили, все живые, да — прыг к матери! И стали они жить-поживать по прежнему.

1. 狼和小山羊 阿·托尔斯泰

从前有一只母山羊和几只小山羊。母山羊到树林子里去吃光滑的草，喝清凉的水。它一出门——小山羊马上闩上了门，什么地方也不去。母山羊回到家里来，一面敲门一面唱：

“小山羊啊小乖乖！ 拉开门闩呐门开开！ 你们的妈妈回家带来了奶。 奶从奶头往下流，

打从奶头流到脚，

从脚叉流到潮湿的地里头！”

小山羊拉开门闩，放妈妈进去，它喂它们吃饱，让它们喝够，又到树林子里去了，小山羊把房子的门紧紧地关上。

狼偷听了母山羊怎样唱歌。有一回，母山羊走了以后，狼跑到小房子的门口，用粗浊的声音喊叫：

“你们这些小儿郎！ 你们这些小山羊！ 快把门闩拉开， 快把门儿打开， 你们的妈妈已经回家来， 带来了新鲜的羊奶。 儿只蹄子都水淋淋。”

小山羊们回答它说：

“听见了，听见了——这不是妈妈的声音！我们的妈妈用最尖的嗓子唱歌，不是这样哭着嚷的。”

狼没有办法。它走到铁匠铺里去，请铁匠替它把喉咙重新打过，使得它唱起歌来能发出尖细的声音。铁匠就把它的喉咙重新打过。狼又跑到房子旁边来，躲在矮林子后面。

这时候母山羊回来了，一面敲门一面唱：

“小山羊啊小乖乖！ 拉开门闩呐门开开！ 你们的妈妈回家带来了奶。 奶从奶头往下流， 打从奶头流到脚，

从脚又流到潮湿的地里头！”

小山羊们把妈妈放进来，一五一十地告诉它：狼怎样想要来吃它们。 母山羊喂它们吃饱、喝够，然后严厉地吩咐大家：

“随便哪一个到房子前面来，粗声粗气地请你们开门，却说不出我对们哗哗说的那番话，你们就不要开门，谁也不要放进来。”

母山羊刚走，狼很快又跑到房子的门口，敲敲门，用尖嗓子唱着说：

“小山羊啊小乖乖！ 拉开门闩呐门开开！ 你们的妈妈回家带来了奶。

奶从奶头往下流， 打从奶头流到脚，

从脚又流到潮湿的地里头！”

小山羊打开门，狼冲进屋子，把所有的小山羊吃个精光。只有一只小 羊躲在炉灶里面。

母山羊回家，叫了多少遍，唱了多少遍，没有一只小山羊回答。它一看呐，门开着，于是马上跑进屋子——屋子里一只小山羊也没有。它望望炉灶找到了留下来的一只小山羊。

母山羊一知道自己的灾难，就一屁股坐在长凳子上伤心地痛哭：

“哎你们呀，我的小乖乖，小山羊！ 你们怎么拉开门闩打开了门： 放进那只可恶的黑心狼？”

狼听见这话，就走进小房子对母山羊说：

“朋友，干吗冤枉我？我又没吃你的小山羊，你伤心够了，到树林子 去散步吧。”

它们一块儿走进树林子，树林子里有个坑，坑里烧着火。母山羊对狼说 “喂，狼啊，让咱们来试一试，看谁跳得过这个坑吧。”

它们说着就跳起来。山羊一跳就跳过去了，可是轮到狼一跳，却跌进火坑。 它的肚子叫火烧得爆开，小山羊们从肚子里跳出来，只只都是活的，——它们跳回妈妈身边来啦！它们大伙儿于是照旧过日子。

2. Два брата

Лев Толстой

Два брата пошли вместе путешествовать. В полдень они легли отдохнуть в лесу. Когда они проснулись, то увидали — подле них лежит камень и на камне что-то написано. Они стали разбирать и прочли:

\"Кто найдет этот камень, тот пускай идет прямо в лес на восход солнца. В лесу придет река: пускай плывет через эту реку на другую сторону. Увидишь медведицу с медвежатами: отними медвежат у медведицы и беги без оглядки прямо в гору. На горе увидишь дом, и в доме том найдешь счастие\". Братья прочли, что было написано, и меньшой сказал:

— Давай пойдем вместе. Может быть, мы переплывем эту реку, донесем медвежат до дому и вместе найдем счастие. Тогда старший сказал:

— Я не пойду в лес за медвежатами и тебе не советую. Первое дело: никто не знает — правда ли написана на этом камне; может быть, все это написано на смех. Да, может быть, мы и не так разобрали. Второе: если и правда написана,— пойдем мы в лес, придет ночь, мы не попадем на реку и заблудимся. Да если и найдем реку, как мы переплывем ее? Может быть, она быстра и широка? Третье: если и переплывем реку,— разве легкое дело отнять у медведицы медвежат? Она нас задерет, и мы вместо счастия пропадем ни за что. Четвертое дело: если нам и удастся унести медвежат,— мы не добежим без отдыха в гору. Главное же дело, не сказано: какое счастие мы найдем в этом доме? Может быть, нас там ждет такое счастие, какого нам вовсе на нужно. А младший сказал:

— По-моему, не так. Напрасно этого писать на камне не стали бы. И все написано ясно. Первое дело: нам беды не будет, если и попытаемся. Второе дело: если мы не пойдем, кто-нибудь другой прочтет надпись на камне и найдет счастие, а мы останемся ни при чем. Третье дело: не потрудиться да не

поработать, ничто в свете не радует. Четвертое: не хочу я, чтоб подумали, что я чего-нибудь да побоялся. Тогда старший сказал:

— И пословица говорит: \"Искать большого счастия — малое потерять\"; да еще: \"Не сули журавля в небе, а дай синицу в руки\". А меньшой сказал:

— А я слыхал: \"Волков бояться, в лес не ходить\"; да еще: \"Под лежачий камень вода не потечет\". По мне, надо идти. Меньшой брат пошел, а старший остался.

Как только меньшой брат вошел в лес, он напал на реку, переплыл ее и тут же на берегу увидал медведицу. Она спала. Он ухватил медвежат и побежал без оглядки на гору. Только что добежал до верху,— выходит ему навстречу народ, подвезли ему карету, повезли в город и сделали царем.

Он царствовал пять лет. На шестой год пришел на него войной другой царь, сильнее его; завоевал город и прогнал его. Тогда меньшой брат пошел опять странствовать и пришел к старшему брату.

Старший брат жил в деревне ни богато, ни бедно. Братья обрадовались друг другу и стали рассказывать про свою жизнь. Старший брат и говорит:

— Вот и вышла моя правда: я все время жил тихо и хорошо, а ты хошь и был царем, зато много горя видел. А меньшой сказал:

— Я не тужу, что пошел тогда в лес на гору; хоть мне и плохо теперь, зато есть чем помянуть мою жизнь, а тебе и помянуть-то нечем.

2. 弟 兄 俩 列夫·托尔斯泰

弟兄俩一同出去旅行，中午，他们在树林里躺下来休息，醒来时，看见身旁有一块石头，石头上写着几行字。他们仔细瞧了瞧，读道：

“谁找到这块石头，请朝日出方向向林中走去。林中有一条河，请游过这条河到达彼岸。在那里将遇到一只母熊带着两只小熊——请从母熊身边抢走两只小熊，头也不回地往山里跑。山上有一所房子，在那所房子里会找到幸福。”

哥儿俩读完石头上的字，弟弟说：“咱俩一块儿去吧！也许我们能游过那条河，把两只小熊带到那所房子里，一同找到幸福。”

哥哥听了说道：

“我不到树林里去捉小熊，劝你也别去。第一：谁也不知道，石头上写的字是不是实话；也许这只是为了开个玩笑。也许我们并没有看明白。第二：即使石头上写的字是实话，我们到树林里去，等天黑了，我们走不到那条河边，迷了路怎么办！再说，就是我们找到那条河，也许河很宽，水很急，我们怎么游过去呢？第三：即使我们游过河去了，难道从母熊身边抢走两只小熊容易吗？万一它把我们咬死，我们不但得不到幸福，还会白白把命送掉。第四：即使我们把两只小熊抢到手，也不可能一口气跑到山里。还有，石头上也没提到主要的事：我们在那所房子里将找到什么样的幸福？也许那儿等待着我们的那种幸福，根本不是我们所需要的。”

弟弟说：

“我认为不是这样。人家不会多余地把这种话写在石头上。一切写得明明白白。第一：我们就是试试的话，也不会倒霉。第二：假使我们不去，别人读了石头上的字，就会找到幸福，我们却一无所获。第三：不费点力气，不干点事情，世上什么也不能使人快乐。第四：我不乐意让别人认为我有所畏惧。”

这时，哥哥说：

“谚语说得好：占大便宜得吃小亏。还有，‘十鸟在树，不如一鸟在手。’” 弟弟说：

“我可听说过这样一个谚语：‘不入虎穴，焉得虎子。’还有，‘放平的石头，流不过水去。’我认为，应该去。”

弟弟去了，哥哥留了下来。

弟弟刚走进树林，就遇到一条河，他游过河到了彼岸，看见一只母熊。母熊正在酣睡。他抓起两只小熊，头也不回地往山里跑去。他刚跑到山顶，迎面走来一群人，赶来一辆轿式马车，请他坐上，把他送进城里，让他当了皇帝。

他当了五年皇帝。第六年，另外一个比他更强大的皇帝率兵来攻打他，占领

了那个城，把他赶下了台。于是弟弟又去旅行，去找哥哥。

哥哥住在农村里，不阔，也不穷。弟兄俩见面，十分欢喜，开始讲各自的经历。

哥哥说：

“结果还是我对：我一直安安静静地过好日子；你虽然当过皇帝，可是看见了不少不幸的事。”

弟弟说：

“我并不因为那时自己进了树林，上了山而伤心。虽然我现在不如意，但是我的生活是值得回忆的，你却连可回忆的事情都没有。”

3. Сказка о рыбаке и рыбке

А. С. Пушкин

Жил старик со своею старухой У самого синего моря; Они жили в ветхой землянке Ровно тридцать лет и три года. Старик ловил неводом рыбу, Старуха пряла свою пряжу. Раз он в море закинул невод – Пришёл невод с одною тиной. Он в другой раз закинул невод – Пришёл невод с травой морскою. В третий раз закинул он невод – Пришёл невод с одною рыбкой, С не простою рыбкой – золотою. Как взмолится золотая рыбка! Голосом молвит человечьим: \"Отпусти ты, старче, меня в море! Дорогой за себя дам откуп: Откуплюсь чем только пожелаешь\". Удивился старик, испугался: Он рыбачил тридцать лет и три года И не слыхивал, чтоб рыба говорила. Отпустил он рыбку золотую И сказал ей ласковое слово: \"Бог с тобою, золотая рыбка! Твоего мне откупа не надо; Ступай себе в синее море, Гуляй там себе на просторе\".

Воротился старик ко старухе, Рассказал ей великое чудо: \"Я сегодня поймал было рыбку,

Золотую рыбку, не простую; По-нашему говорила рыбка, Домой в море синее просилась, Дорогою ценою откупалась: Откупалась чем только пожелаю Не посмел я взять с неё выкуп; Так пустил её в синее море\". Старика старуха забранила: \"Дурачина ты, простофиля! Не умел ты взять выкупа с рыбки! Хоть бы взял ты с неё корыто, Наше-то совсем раскололось\".

Вот пошёл он к синему морю; Видит – море слегка разыгралось. Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка и спросила; \"Чего тебе надобно, старче?\" Ей с поклоном старик отвечает: \"Смилуйся, государыня рыбка, Разбранила меня моя старуха, Не даёт старику мне покою: Надобно ей новое корыто; Наше-то совсем раскололось\". Отвечает золотая рыбка:

\"Не печалься, ступай себе с богом. Будет вам новое корыто\".

Воротился старик ко старухе, У старухи новое корыто. Ещё пуще старуха бранится: \"Дурачина ты, простофиля! Выпросил, дурачина, корыто! В корыте много ль корысти?

Воротись, дурачина, ты к рыбке; Поклонись ей, выпроси уж избу\".

Вот пошёл он к синему морю (Помутилося синее море). Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: \"Чего тебе надобно, старче?\" Ей старик с поклоном отвечает: \"Смилуйся, государыня рыбка! Ещё пуще старуха бранится, Не даёт старику мне покою: Избу просит сварливая баба\". Отвечает золотая рыбка:

\"Не печалься, ступай себе с богом, Так и быть: изба вам уж будет\".

Пошёл он ко своей землянке, А землянки нет уж и следа; Перед ним изба со светёлкой, С кирпичною, белёною трубою, С дубовыми, тесовыми вороты. Старуха сидит под окошком, На чём свет стоит мужа ругает: \"Дурачина ты, прямой простофиля! Выпросил, простофиля, избу! Воротись, поклонись рыбке: Не хочу быть чёрной крестьянкой, Хочу быть столбовою дворянкой\".

Пошёл старик к синему морю (Неспокойно синее море). Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила:

\"Чего тебе надобно, старче?\" Ей с поклоном старик отвечает: \"Смилуйся, государыня рыбка! Пуще прежнего старуха вздурилась, Не даёт старику мне покою: Уж не хочет быть она крестьянкой Хочет быть столбовою дворянкой\". Отвечает золотая рыбка:

\"Не печалься, ступай себе с богом\".

Воротился старик ко старухе, Что ж он видит? Высокий терем. На крыльце стоит его старуха В дорогой собольей душегрейке, Парчевая на маковке кичка, Жемчуги огрузили шею, На руках золотые перстни, На ногах красные сапожки. Перед нею усердные слуги; Она бьёт их, за чупрун таскает. Говорит старик своей старухе:

\"Здравствуй, барыня-сударыня дворянка! Чай, теперь твоя душенька довольна\". На него прикрикнула старуха, На конюшне служить его послала.

Вот неделя, другая проходит, Ещё пуще старуха вздурилась; Опять к рыбке старика посылает: \"Воротись, поклонись рыбке: Не хочу быть столбовою дворянкой. А хочу быть вольною царицей\". Испугался старик, взмолился: \"Что ты, баба, белены объелась?

Ни ступить, ни молвить не умеешь. Насмешишь ты целое царство\". Осердилася пуще старуха, По щеке ударила мужа.

\"Как ты смеешь, мужик, спорить со мною, Со мною, дворянкой столбовою? Ступай к морю, говорят тебе честью; Не пойдёшь, поведут поневоле\".

Старичок отправился к морю (Почернело синее море). Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: \"Чего тебе надобно, старче?\" Ей с поклоном старик отвечает: \"Смилуйся, государыня рыбка! Опять моя старуха бунтует: Уж не хочет быть она дворянкой, Хочет быть вольною царицей\". Отвечает золотая рыбка:

\"Не печалься, ступай себе с богом! Добро! будет старуха царицей!\"

Старичок к старухе воротился, Что ж? пред ним царские палаты, В палатах видит свою старуху, За столом сидит она царицей, Служат ей бояре да дворяне, Наливают ей заморские вина; Заедает она пряником печатным; Вкруг её стоит грозная стража, На плечах топорики держат. Как увидел старик-испугался! В ноги он старухе поклонился,

Молвил: \"Здравствуй, грозная царица! Ну теперь твоя душенька довольна?\" На него старуха не взглянула, Лишь с очей прогнать его велела. Подбежали бояре и дворяне, Старика взашей затолкали. А в дверях-то стража подбежала, Топорами чуть не изрубила, А народ-то над ним насмеялся: \"Поделом тебе, старый невежа! Впредь тебе, невежа, наука: Не садися не в свои сани!\"

Вот неделя, другая проходит, Ещё пуще старуха вздурилась: Царедворцев за мужем посылает. Отыскали старика, привели к ней. Говорит старику старуха: \"Воротись, поклонися рыбке. Не хочу быть вольною царицей, Хочу быть владычицей морскою, Чтобы жить мне в окияне-море, Чтоб служила мне рыбка золотая И была б у меня на посылках\".

Старик не осмелился перечить, Не дерзнул поперёк слова молвить. Вот идёт он к синему морю, Видит, на море чёрная буря: Так и вздулись сердитые волны, Так и ходят, так воем и воют. Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: \"Чего тебе надобно, старче?\"

Ей старик с поклоном отвечает: \"Смилуйся, государыня рыбка! Что мне делать с проклятою бабой? Уж не хочет быть она царицей, Хочет быть владычицей морскою: Чтобы жить ей в окияне-море, Чтобы ты сама ей служила И была бы у ней на посылках\". Ничего не сказала рыбка, Лишь хвостом по воде плеснула И ушла в глубокое море. Долго у моря ждал он ответа, Не дождался, к старухе воротился Глядь: опять перед ним землянка; На пороге сидит его старуха, А пред нею разбитое корыто.

3．渔夫和金鱼的故事

普希金

从前有个老头儿和他的老太婆， 住在蓝色的大海边； 他们住在一所破旧的泥棚里 整整有三十又三年。 老头儿撒网打渔， 老太婆纺纱结线。

有一次老头儿向大海撒下鱼网， 拖上来的只是些水藻。 接着他又撒了一网，

拖上来的是一些海草。 第三次他撒下鱼网， 却网到一条鱼儿，

不是一条平常的鱼——是条金鱼。 金鱼竟苦苦哀求起来！

她跟人一样开口讲：“放了我吧，老爷爷，把我放回海里去吧， 我给你贵重的报酬，

为了赎身，你要什么我都依。” 老头儿吃了一惊，心里有点害怕， 他打渔打了三十三年， 从来没有听说过鱼会讲话。 他把金鱼放回大海， 还对她说了几句亲切的话： “金鱼，上帝保佑！ 我不要你的报偿。 你游到蓝蓝的大海去吧， 在那里自由自在地游吧。” 老头儿回到老太婆跟前， 告诉她这桩天大的奇事： “今天我网到一条鱼，

不是平常的鱼，是条金鱼； 这条金鱼会跟我们人一样讲话。 她求我把她放回蓝蓝的大海， 愿用最值钱的东西来赎她自己， 为了赎得自由，我要什么她都依 我不敢要她的报酬，

就这样把她放回蓝蓝的海里。” 老太婆指着老头儿就骂： “你这傻瓜，真是个老糊涂！ 不敢拿金鱼的报酬！ 哪怕要只木盆也好，

我们那只已经破得不成样啦！” 于是老头儿走向蓝色的大海， 看到大海微微地起着波澜。 老头儿就对金鱼叫唤， 金鱼向他游过来问道： “你要什么呀，老爷爷？” 老头儿向她行个礼回答： “行行好吧，鱼娘娘， 我的老太婆把我大骂一顿，

不让我这老头儿安宁。 她要一只新的木盆，

我们那只已经破得不能再用。” 金鱼回答说：

“别难受，去吧，上帝保佑你。 你们马上会有一只新木盆。” 老头儿回到老太婆那儿， 老太婆果然有了一只新木盆。 老太婆却骂得更厉害： “你这傻瓜，真是个老糊涂！ 真是个老笨蛋，你只要了只木盆。 木盆能值几个钱？

滚回去，老笨蛋，再到金鱼那儿去。 对她行个礼，向她要座木房子。” 于是老头儿又走向蓝色的大海 （蔚蓝的大海翻动起来）。 老头儿就对金鱼叫唤， 金鱼向他游过来问道： “你要什么呀，老爷爷？” 老头儿向她行个礼回答：

“行行好吧，鱼娘娘！ 老太婆把我骂得更厉害， 她不让我老头儿安宁， 唠叨不休的老婆娘要座木房。” 金鱼回答说：

“别难受，去吧，上帝保佑你。 就这样吧：你们就会有一座木房。” 老头儿走向自己的泥棚， 泥棚已经变得无影无踪， 他前面是座有敞亮房间的木房， 有砖砌的白色烟囱，

还有橡木板的大门，老太婆坐在窗口下 指着丈夫破口大骂：

“你这傻瓜，十十足足的老糊涂！ 老混蛋，你只要了座木房！ 快滚，去向金鱼行个礼说： 我不愿再做低贱的庄稼婆， 我要做世袭的贵妇人。” 老头儿走向蓝色的大海 （蔚蓝的大海骚动起来）。

老头儿又对金鱼叫唤， 金鱼向他游过来问道： “你要什么呀，老爷爷？” 老头儿向她行个礼回答： “行行好吧，鱼娘娘！ 老太婆的脾气发得更大， 她不让我老头儿安宁。 她已经不愿意做庄稼婆， 她要做个世袭的贵妇人。” 金鱼回答说：

“别难受，去吧，上帝保佑你。” 老头儿回到老太婆那儿。 他看到什么呀？一座高大的楼房。 他的老太婆站在台阶上， 穿着名贵的黑貂皮坎肩， 头上戴着锦绣的头饰， 脖子上围满珍珠，

两手戴着嵌宝石的金戒指， 脚上穿了双红皮靴子。 勤劳的奴仆们在她面前站着，

她鞭打他们，揪他们的额发。 老头儿对他的老太婆说： “您好，高贵的夫人！

想来，这回您的心总该满足了吧。” 老太婆对他大声呵叱， 派他到马棚里去干活。 过了一星期，又过一星期， 老太婆胡闹得更厉害， 她又打发老头到金鱼那儿去： “给我滚，去对金鱼行个礼， 说我不愿再做贵妇人， 我要做自由自在的女皇。” 老头儿吓了一跳，恳求说： “怎么啦，婆娘，你吃了疯 你连走路、说话也不像样！ 你会惹得全国人笑话。” 老太婆愈加冒火， 她刮了丈夫一记耳光。 “乡巴佬，你敢跟我顶嘴， 跟我这世袭贵妇人争吵？—

快滚到海边去，老实对你说 你不去，也得押你去。” 老头儿走向海边

（蔚蓝的大海变得阴沉昏暗 他又对金鱼叫唤， 金鱼向他游过来问道： “你要什么呀，老爷爷？” 老头儿向她行个礼回答： “行行好吧，鱼娘娘， 我的老太婆又在大吵大嚷： 她不愿再做贵妇人， 她要做自由自在的女皇。” 金鱼回答说：

“别难受，去吧，上帝保佑 好吧，老太婆就会做上女皇 老头儿回到老太婆那里。 怎么，他面前竟是皇家的宫 他的老太婆当了女皇， 正坐在桌边用膳， 大臣贵族侍候她，

给她斟上外国运来的美酒， 她吃着花式的糕点， 周围站着威风凛凛的卫士， 肩上都扛着锋利的斧钺。 老头儿一看——吓了一跳！ 连忙对老太婆行礼叩头， 说道：“您好，威严的女皇 好啦，这回您的心总该满足 老太婆瞧都不瞧他一眼， 吩咐把他赶跑。 大臣贵族一齐奔过来， 抓住老头的脖子往外推。 到了门口，卫士们赶来， 差点用利斧把老头砍倒。 人们都嘲笑他： “老糊涂，真是活该！ 这是给你点儿教训： 往后你得安守本分！” 过了一星期，又过一星期， 老太婆胡闹得更加不成话。

她派了朝臣去找她的丈夫， 他们找到了老头把他押来。 老太婆对老头儿说： “滚回去，去对金鱼行个礼。 我不愿再做自由自在的女皇， 我要做海上的女霸王， 让我生活在海洋上， 叫金鱼来侍候我， 听我随便使唤。” 老头儿不敢顶嘴， 也不敢开口违拗。

于是他跑到蔚蓝色的海边， 看到海上起了昏暗的风暴， 怒涛汹涌澎湃，

不住地奔腾，喧嚷，怒吼。 老头儿对金鱼叫唤， 金鱼向他游过来问道： “你要什么呀，老爷爷？” 老头儿对她行个礼回答： “行行好吧，鱼娘娘！

我把这该死的老太婆怎么办？ 她已经不愿再做女皇了， 她要做海上的女霸王； 这样，她好生活在汪洋大海， 叫你亲自去侍候她， 听她随便使唤。” 金鱼一句话也不说， 只是尾巴在水里一划， 游到深深的大海里去了。 老头儿在海边久久地等待回答， 可是没有等到， 他只得回去见老太婆。 一看：他前面依旧是那间破泥棚 她的老太婆坐在门槛上， 她前面还是那只破木盆。

4. ДЕВОЧКА СНЕГУРОЧКА

В.И.Даль

Жили-были старик со старухой, у них не было ни детей, ни внучат. Вот вышли они за ворота в праздник посмотреть на чужих ребят, как они из снегу комочки катают, в снежки играют. Старик поднял комочек да и говорит:

— А что, старуха, кабы у нас с тобой была дочка, да такая беленькая, да такая кругленькая!

Старуха на комочек посмотрела, головой покачала да и говорит: — Что ж будешь делать — нет, так и взять негде.

Однако старик принес комочек снегу в избу, положил в горшочек, накрыл ветошкой и поставил на окошко. Взошло солнышко, пригрело горшочек, и снег стал таять. Вот и слышат старики — пищит что-то в горшочке под ветошкой; они к окну — глядь, а в горшочке лежит девочка, беленькая, как снежок, и кругленькая, как комок, и говорит им:

— Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком пригрета и нарумянена.

Вот старики обрадовались, вынули ее, да ну старуха скорее шить да кроить, а старик, завернув Снегурочку в полотенечко, стал ее нянчить и пестовать:

Спи, наша Снегурочка, Сдобная кокурочка,

Из вешнего снегу скатана, Вешним солнышком пригретая! Мы тебя станем поить, Мы тебя станем кормить, В цветно платье рядить, Уму-разуму учить!

Вот и растет Снегурочка на радость старикам, да такая-то умная, такая-то разумная, что такие только в сказках живут, а взаправду не бывают.

Все шло у стариков как по маслу: и в избе хорошо, и на дворе неплохо, скотинка зиму перезимовала, птицу выпустили на двор. Вот как перевели птицу из избы в хлев, тут и случилась беда: пришла к стариковой Жучке лиса, прикинулась больной и ну Жучку умаливать, тоненьким голосом упрашивать: — Жученька, Жучок, беленькие ножки, шелковый хвостик, пусти в хлевушок погреться!

Жучка, весь день за стариком в лесу пробегавши, не знала, что старуха птицу в хлев загнала, сжалилась над больной лисой и пустила ее туда. А лиска двух кур задушила да домой утащила. Как узнал про это старик, так Жучку прибил и со двора согнал.

— Иди, — говорит, — куда хочешь, а мне ты в сторожа не годишься! Вот и пошла Жучка, плача, со старикова двора, а пожалели о Жучке только старушка да девочка Снегурочка.

Пришло лето, стали ягоды поспевать, вот и зовут подружки Снегурочку в лес по ягодки. Старики и слышать не хотят, не пускают. Стали девочки обещать, что Снегурочку они из рук не выпустят, да и Снегурочка сама просится ягодок побрать да на лес посмотреть. Отпустили ее старики, дали кузовок да пирожка кусок.

Вот и побежали девчонки со Снегурочкой под ручки, а как в лес пришли да увидали ягоды, так все про всё позабыли, разбежались по сторонам, ягодки берут да аукаются, в лесу друг дружке голос подают.

Ягод понабрали, а Снегурочку в лесу потеряли.

Стала Снегурочка голос подавать — никто ей не откликается. Заплакала бедняжка, пошла дорогу искать, хуже того заплуталась; вот и влезла на дерево и кричит: «Ay! Ay!»

Идет медведь, хворост трещит, кусты гнутся: — О чем, девица, о чем, красная?

— Ау-ау! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнцем подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки, в лес завели и покинули!

— Слезай,— сказал медведь,— я тебя домой доведу!

— Нет, медведь, — отвечала девочка Снегурочка, — я не пойду с тобой, я боюсь тебя — ты съешь меня! Медведь ушел. Бежит серый волк:

— Что, девица, плачешь, что, красная, рыдаешь?

— Ау-ау! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки в лес по ягоды, а в лес завели да и покинули!

— Слезай, — сказал волк, — я доведу тебя до дому!

— Нет, волк, я не пойду с тобой, я боюсь тебя — ты съешь меня! Волк ушел. Идет Лиса Патрикеевна:

— Что, девица, плачешь, что, красная, рыдаешь?

— Ау-ау! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки в лес по ягоды, а в лес завели да и покинули!

— Ах, красавица! Ах, умница! Ах, горемычная моя! Слезай скорехонько, я тебя до дому доведу!

— Нет, лиса, льстивы слова, я боюся тебя — ты меня к волку заведешь, ты медведю отдашь… Не пойду я с тобой!

Стала лиса вокруг дерева обхаживать, на девочку Снегурочку поглядывать, с дерева ее сманивать, а девочка не идет.

— Гам, гам, гам! — залаяла собака в лесу. А девочка Снегурочка закричала: — Ау-ау, Жученька! Ау-ау, милая! Я здесь — девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подруженьки у дедушки, у бабушки в лес по ягодки, в лес завели да и покинули. Хотел меня медведь унести, я не пошла с ним; хотел волк увести, я отказала ему; хотела лиса сманить, я в обман не далась; а с тобой, Жучка, пойду!

Вот как услыхала лиса собачий лай, так махнула пушняком своим и была такова!

Снегурочка с дерева слезла, Жучка подбежала, ее лобызала, все личико облизала и повела домой.

Стоит медведь за пнем, волк на прогалине, лиса по кустам шныряет. Жучка лает, заливается, все ее боятся, никто не приступается.

Пришли они домой; старики с радости заплакали. Снегурочку напоили, накормили, спать уложили, одеяльцем накрыли:

Спи, наша Снегурочка, Сдобная кокурочка, Из вешнего снегу скатана, Вешним солнышком пригретая! Мы тебя станем поить, Мы тебя станем кормить, В цветно платьице рядить,

Уму-разуму учить!

Жучку простили, молоком напоили, приняли в милость, на старое место приставили, стеречь двор заставили.

4. 雪 姑 娘

达 利

从前，有一个老公公和一个老婆婆，他们没有儿女，也没有孙儿孙女有一天过节，他们走到大门外去，看别人家的孩子滚雪球、打雪仗玩。老公捡起一个雪球，说道：

“老婆婆，要是你我有一个女儿，这么雪白，这么圆乎乎的，多好！ 老婆婆瞅瞅雪球，只摇了摇头，说道： “有什么办法呢！——不行啊，没处找去啊！”

老公公将雪球拿进屋，放在一只陶磁罐里，盖上一块破布，搁在窗台上太阳出来了，把陶磁罐晒得暖烘烘的，雪就开始融化。老公公和老婆婆忽听见陶磁罐里，破布底下，有什么在尖声叫唤。他们走到窗口去一瞧，陶罐里躺着一个小姑娘，像雪一样白，像雪球一样圆，她向他们说：

“我是雪姑娘，我是用春天的雪滚成的，被春天的太阳晒暖了，涂上胭脂。” 老公公和老婆婆别提有多高兴了，他们把她从罐里拿了出来，老婆婆紧给她裁衣裳、缝衣裳，老公公用一条手巾把她包起来，抱在怀里照看着唱道：

睡吧，我们的雪姑娘！ 甜蜜蜜的小胖胖！ 你是用春雪滚成， 被春天的太阳晒得暖洋洋。 我们给你吃，

我们给你喝， 给你穿上花衣裳， 还教给你聪明才智！

雪姑娘渐渐长大了，老公公和老婆婆心里很喜欢。她是那样聪明，那有智慧，可以说只有童话里才有这种人，现实生活中是没有的。

老公公和老婆婆的一切都非常顺利：屋里挺好，院里也不错，牲口平安安过了冬，该把家禽放到外面去了。可是刚把家禽从屋里移到畜栏里去就出了一件倒霉事儿：狐狸来找老公公的看家狗朱奇卡，它假装有病，拚央求朱奇卡，它用很尖很尖的小细嗓子恳求道：

“朱切恩卡！朱巧克 ！小白脚，丝绸般的尾巴，放我到畜栏里去暖和暖和吧！”

朱奇卡随着老公公在树林里跑了整整一天，不知道老婆婆把家禽撵到栏里去了，它对患病的狐狸产生了怜悯心，就放狐狸进去了。狐狸咬死两鸡，拖回家去了。老公公知道这件事后，打了朱奇卡一顿，把它从院里赶出去。

“你乐意上哪儿，就上那儿去吧！”他说，“你不配给我看家！”

朱奇卡哭哭啼啼地离开了老公公家的院子，只有老婆婆和雪姑娘心疼朱奇卡。

夏季来临了，浆果开始成熟，雪姑娘的女友们邀她一同到树林里去采浆果。老公公和老婆婆连听都不乐意听这种话，他们不放雪姑娘去。女孩子们许下诺言说，她们绝对不让雪姑娘离开她们；雪姑娘自己也要求老公公和老婆婆放她去采浆果，去看看树林。老公公和老婆婆只好给了她一只篮子和一块馅饼，让她去了。

女孩子们和雪姑娘手挽手跑去，可是一到了树林里，一看见浆果，就把什么都忘得一干二净，大家你往东，我往西，只顾采浆果和在树林里“啊呜！啊呜！”地互相召唤。

女孩子们采到不少浆果，可是在树林里把雪姑娘给丢了。

雪姑娘叫唤着女友们——没有人答应。可怜的雪姑娘哭开了，她寻找回去的路，可怎么也找不到路了。她爬到一棵树上，高声喊着： “啊呜！啊呜！”

一只熊走过来，把干树枝踩得劈啪地响，把灌木丛压得直往下弯。熊说：“美丽的姑娘，什么事儿？什么事儿？”

“啊呜！啊呜！我是雪姑娘，我是用春雪滚成的，春天的太阳给我涂上了胭脂。我的女友们求老公公和老婆婆放我出来，他们同意了；女友们把我带到树林里来，可是她们丢下我不管了！”

“下来吧！”熊说。“我送你回家去！”

“熊呀，我可不干，”雪姑娘回答道。“我不跟你去，我怕你——你会把我吃掉的！”

熊走了。

跑来一只大灰狼，说道：

“怎么啦？美丽的姑娘！你哭什么？”

“啊呜！啊呜！我是雪姑娘，我是用春雪滚成的，春天的太阳给我涂上了胭脂。我的女友们求老公公和老婆婆放我到树林里来采浆果，他们同意了；女友们把我带到树林里来，就丢下我不管了！”

“下来吧！”大灰狼说道。“我送你回家去！”

“狼呀，我可不干，我不跟你去，我怕你——你会把我吃掉的！” 狼走了。

狐狸过来了，说：“怎么啦？美丽的姑娘！你哭什么？”

“啊呜！啊呜！我是雪姑娘，我是用春雪滚成的，春天的太阳给我涂上了胭脂。我的女友们求老公公和老婆婆放我到树林里来采浆果，他们同意了。女友们把我带到树林里来，就丢下我不管了！”

“哎呀！美人儿！哎呀！聪明伶俐的姑娘！哎呀！我的不幸的姑娘！快下来吧！我送你回家去！”

“狐狸呀！我可不干。你说的全是甜蜜讨好的话。我怕你——你会把我带到狼那儿去的，你会把我交给熊的，我不跟你走！”

狐狸开始绕着那棵树走，不断地瞧雪姑娘，想把她从树上引诱下来，雪姑娘怎么也不下来。

“汪，汪，汪！”一只狗在树林里叫了起来。 雪姑娘高声喊道：

“啊呜！阿呜！好朱奇卡！啊呜！啊呜！我的亲爱的！我在这儿——我是雪姑娘，我是用春雪滚成的，春天的太阳给我涂上了胭脂。我的女友们求老公公和老婆婆放我到树林里来采浆果，他们同意了。女友们把我带到树林里来，就丢下我不管了。熊想把我带走，我没有跟它去；狼想把我带走，我拒绝了；狐狸想引诱我，我没上当。朱奇卡！我跟你走！”

狐狸一听见狗叫声，立刻将蓬松的大尾巴一晃，就溜走了！

雪姑娘从树上爬了下来。朱奇卡跑过来，跟她接吻，把她的小脸蛋都舔遍了，然后带她回家去了。

熊站在树墩后面，狼站在树木间，狐狸往灌木丛里乱钻。 朱奇卡汪汪地叫个不停，大家都怕它，谁也不敢过来。

朱奇卡带着雪姑娘回到家里，老公公和老婆婆都高兴得哭了。他们给雪姑娘吃饱了，喝足了，让她躺下睡觉，给她盖上被子，唱道：

睡吧，我们的雪姑娘！ 甜蜜蜜的小胖胖！ 你是用春雪滚成， 被春天的太阳晒得暖洋洋！ 我们给你吃， 我们给你喝， 给你穿上花衣裳，

还教给你聪明才智！

他们原谅了朱奇卡，给它牛奶喝，对它表示欢迎，把它放在老地方，叫它看院子。

5. Лев и собачка

Лев Толстой

В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.

Одному человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.

Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.

Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком. Лев тронул её лапой и перевернул.

Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.

Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.

Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке. Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.

С тех пор собачка жила в одной клетке со львом, лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.

Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел

отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарыч

5. 狮子和小狗 列夫·托尔斯泰

英国伦敦动物园里饲养着许多野兽。谁要去观看动物，就要买票，或者带只小狗、小猫之类的动物去喂野兽。

有一个人想去动物园，就在街上逮了一只小狗。他来到动物园后，把门的让他进去了，而把小狗扔到铁笼子里去喂狮子。

小狗夹着尾巴蜷缩在铁笼子的一个角落里。狮子走到它跟前，伸出鼻子闻了闻它。

小狗四脚朝天躺在地上，不住地摇着尾巴。

狮子伸出前爪摸了摸小狗的肚子，把它骨碌翻了个个儿。 小狗纵身跳起来，抬起前爪，站在狮子面前。

狮子看了看小狗，来回摇晃了几下脑袋，就不再碰它了。

动物园的主人拿肉来喂狮子的时候，狮子把肉撕下一块留给小狗吃。 晚上，狮子和小狗睡在一起。小狗躺在狮子身旁，头枕在狮子的腿上。 从此以后，狮子就和小狗住在一个笼子里。狮子不但不咬它，还跟它一块吃，一块睡，一块玩。

有一天，小狗的主人来到动物园，认出了它，就对动物园的主人说小狗是他家的，要求把小狗还给他。动物园的主人倒是答应了，可是他刚要去叫小狗，想把它从铁笼子里取出来，狮子就张牙舞爪，大发雷霆。

就这样，狮子和小狗在一块生活了整整一年。

第二年，小狗害了一场病死了，狮子就再也不吃东西了，只是一遍又一遍地在小狗身上闻着，舔着，还用爪子在它身上到处抚摸着。

后来，狮子终于明白了：小狗已经死了。这时候它猛然跳了起来，全身的毛都乍起来，甩着尾巴不住地抽打着自己的两肋，最后一头撞到铁笼子后面的墙壁上，咯吱咯吱地啃起门栓和地板来。

狮子在宠子里四处乱撞，跑着，叫着，整整折腾了一天，后来才躺在死了的小狗旁边安静下来。动物园的主人打算把小狗拿走，可是狮子却不许任何人到小狗跟前来。

动物园的主人想，要是再给狮子找一条小狗，狮子可能会忘记自己的痛苦，于是就把一条活狗放进宠子里。可是狮子立刻就把这条狗撕了个粉碎。后来，狮子用自己的爪子抱着死了的小狗躺了整整五天。

到了第六天，狮子也死了。

6. Воробьишко

М. Горький

У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи — пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь — живет своим умом.

Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним наличником, в теплом гнезде из пакли, моховинок и других мягких материалов. Летать он еще не пробовал, но уже крыльями махал и всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать — что такое божий мир и годится ли он для него?

— Что, что? — спрашивала его воробьиха-мама. Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал: — Чересчур черна, чересчур!

Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался: — Чив ли я? Мама-воробьиха одобряла его: — Чив, чив!

А Пудик глотал букашек и думал: \"Чем чванятся — червяка с ножками дали — чудо!\"

И всё высовывался из гнезда, всё разглядывал.

— Чадо, чадо, — беспокоилась мать, — смотри — чебурахнешься! — Чем, чем? — спрашивал Пудик.

— Да не чем, а упадешь на землю, кошка — чик! и слопает! — объяснял отец, улетая на охоту.

Так всё и шло, а крылья расти не торопились.

Подул однажды ветер — Пудик спрашивает: — Что, что?

— Ветер дунет на тебя — чирик! и сбросит на землю — кошке! — объяснила мать.

Это не понравилось Пудику, он и сказал:

— А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет… Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил — он любил объяснять всё по-своему.

Идет мимо бани мужик, машет руками.

— Чисто крылья ему оборвала кошка, — сказал Пудик, — одни косточки остались!

— Это человек, они все бескрылые! — сказала воробьиха. — Почему?

— У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу?

— Зачем?

— Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек… — Чушь! — сказал Пудик. — Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.

Пудик не верил маме; он еще не знал, что если маме не верить, это плохо кончится.

Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:

Эх, бескрылый человек, У тебя две ножки, Хоть и очень ты велик, Едят тебя мошки! А я маленький совсем, Зато сам мошек ем.

Пел, пел да и вывалился из гнезда, а воробьиха за ним, а кошка — рыжая, зеленые глаза — тут как тут.

Испугался Пудик, растопырил крылья, качается на сереньких ногах и чирикает:

— Честь имею, имею честь…

А воробьиха отталкивает его в сторону, перья у нее дыбом встали — страшная, храбрая, клюв раскрыла — в глаз кошке целит. — Прочь, прочь! Лети, Пудик, лети на окно, лети…

Страх приподнял с земли воробьишку, он подпрыгнул, замахал крыльями — раз, раз и — на окне!

Тут и мама подлетела — без хвоста, но в большой радости, села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит: — Что, что?

— Ну что ж! — сказал Пудик. — Всему сразу не научишься!

А кошка сидит на земле, счищая с лапы воробьихины перья, смотрит на них — рыжая, зеленые глаза — и сожалительно мяукает:

— Мяа-аконький такой воробушек, словно мы-ышка… мя-увы…

И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что мама осталась без хвоста…

6. 小麻雀普吉克

高尔基

年老的雄雀和雌雀也像人一样总爱絮絮叨叨地说教，就像书里写的那样。而小麻雀却对生活中的一切都有它自己的见解。

有那么一只黄嘴小麻雀，名叫普吉克，住在浴室的窗顶上。它的窝是用麻屑、绒毛和其他柔软的东西絮成的，暖和极了。它还不会飞，可是它的小翅膀却不停地扇动着，两只眼睛老是眨巴眨巴地往外看着：它想早点知道上帝创造的这个世界究竟是个什么样子，有意思没意思。

“你要干什么？”妈妈问它。

它抖了抖翅膀，两眼盯着地下，卿卿喳喳地说： “窝里太黑啦，太黑啦！”

爸爸回来了，给普吉克带来了几条小虫子，夸口说： “你看怎样？” 妈妈称赞说：

“不错嘛，唧唧，唧唧！” 普吉克吞下小虫子，心想：

“不过是几条带腿的虫子，还自吹自擂，真是怪事！” 小麻雀都从窝里探出头来，东张西望。

“孩子们，孩子们，”妈妈担心地说，“当心，你们会摔下去的！” “为什么呢，为什么？”普吉克问道。

“不为什么，你们会掉到地下，猫会咔嚓咔嚓把你们吃掉。”爸爸说完，又去打食了。

它们天天这样生活着，只是小麻雀的翅膀长得太慢。有一次，刮起风来了，普吉克问道：

“这是啥呀？”

“刮风啦，呼——唰！留神会把你刮下去，地上有猫！”妈妈给它解释说。 普吉克不爱听妈妈的唠叨，它说：

“树为什么会摇呀？要是树不摇，风不就刮不起来了??”

妈妈告诉它，事情并不是这样简单。可是它硬是不相信，它喜欢独出心裁地解释一切现象。

一个男人甩着手从浴室门前走过。

“猫咬掉了他的翅膀，只剩下两根骨头晃来晃去的啦。”普吉克说。 “这是人，他们都没有翅膀！”妈妈对它说。 “为什么？”

“他们就是这样的，没有翅膀。为了生活，他们总是用腿跳，懂吗？” “为什么？”

“要是他们长了翅膀，他们就要来逮我们啦，就像我和你爸爸逮小虫子一样” “骗人！”普吉克说，“骗人，全是谎话！谁都应该有翅膀。想必在天上飞比在地上走好，等我长大了，我要让大伙都会飞。”

普吉克不相信妈妈的话。它还不明白，要是不听妈妈的话，一定要遭殃的。 它坐在窝边，大声地唱着自编的诗歌： 人长腿， 不长翅： 别看你个儿大，

难免被虫吃！ 别看我个儿小， 我能吃虫子。

它唱着，唱着，一不小心从窝里掉了下来。妈妈紧紧跟着它也飞了下来。一只蓝眼睛的棕黄色花猫正好呆在跟前。

普吉克吓得魂不附体。它展开小翅膀，两条灰色的细腿摇摇晃晃，可它还卿卿喳喳地说：

“非常幸运，非常幸运”

妈妈急忙把它推开。她是那样勇敢，那样令人生畏，她支棱着羽毛，张着嘴，两眼盯着那只猫。

“快逃，快逃！飞呀，普吉克，快往窗户上飞，快飞呀”

恐惧使小麻雀从地上一跃而起，它往上一跳，扇动着翅膀，一下，两下，终于飞到了窗户上！

妈妈也飞到窗户上。她被猫咬掉了尾巴，可是她还是非常庆幸。她落在普吉克身边，亲吻着普吉克的后脑勺，跟它说：

“怎么样，怎么样？”

“嗯，没什么！”普吉克说，“不是一下子什么都能学会的！”

蓝眼睛的棕黄色花猫卧在地上，舔着爪子上的麻雀毛，望着麻雀扫兴地说： “这只小麻雀，简直像只老鼠，喵喵”

一场灾难就这样化险为夷了，只是妈妈丢掉了尾巴。

7. ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА

М. ГОРЬКИЙ

Жил-был Иванушка-дурачок, собою красавец, а что ни сделает, все у него смешно выходит — не так, как у людей. Нанял

его

в

работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке:

— Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их! — А чем? — спрашивает Иванушка.

— Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари — будет похлебка! Мужик приказывает:

— Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали!

Уехал мужик с женой; Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит: — Ну, вот, я гляжу за вами!

Посидели дети некоторое время на полу, — запросили есть: Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в нее полмешка муки, меру картошки, разболтал все коромыслом и думает вслух: — А кого крошить надо?

Услыхали дети — испугались: — Он, пожалуй, нас искрошит! И тихонько убежали вон из избы.

Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок,— соображает: «Как же я теперь глядеть за ними буду? Да еще дверь надо стеречь, чтобы она не убежала!»

Заглянул в кадушку и говорит:

— Варись, похлебка, а я пойду за детьми глядеть!

Снял дверь с петель, взвалил ее на плечи себе и пошел в лес; вдруг навстречу ему Медведь шагает — удивился, рычит: — Эй ты, зачем дерево в лес несешь?

Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось,— Медведь сел на задние лапы и хохочет:

— Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это! А Иванушка говорит:

— Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца-матери слушались, в лес не бегали!

Медведь еще сильней смеется, так и катается по земле со смеху! — Никогда такого глупого не видал! Пойдем, я тебя жене своей покажу! Повел его к себе в берлогу. Иванушка идет, дверью за сосны задевает. — Да брось ты ее! — говорит Медведь.

— Нет, я своему слову верен: обещал стеречь, так уж устерегу!

Пришли в берлогу. Медведь говорит жене:

— Гляди, Маша, какого я тебе дурачка привел! Смехота! А Иванушка спрашивает Медведицу: — Тетя, не видала ребятишек? — Мои — дома, спят.

— Ну-ка, покажи, не мои ли это?

Показала ему Медведица трех медвежат; он говорит: — Не эти, у меня двое было.

Тут и Медведица видит, что он глупенький, тоже смеется: — Да ведь у тебя человечьи дети были!

— Ну да, — сказал Иванушка, — разберешь их, маленьких-то, какие чьи! — Вот забавный! — удивилась Медведица и говорит мужу: — Михайло Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живет!

— Ладно,— согласился Медведь,— он хоть и человек, да уж больно безобидный!

Дала Медведица Иванушке лукошко, приказывает:

— Поди-ка набери малины лесной, — детишки проснутся, я их вкусненьким угощу!

— Ладно, это я могу! — сказал Иванушка.— А вы дверь постерегите! Пошел Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идет назад к медведям и поет во все горло:

Эх, как неловки

Божий коровки! То ли дело — муравьи Или ящерицы!

Пришел в берлогу, кричит: — Вот она, малина!

Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, — очень рады!

А Иванушка, глядя на них, говорит:

— Эхма, жаль, что я не Медведь, а то и у меня дети были бы! Медведь с женой хохочут.

— Ой, батюшки мои! — рычит Медведь. — Да с ним жить нельзя, со смеху помрешь!

— Вот что, — говорит Иванушка, — вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне! А Медведица просит мужа: — Миша, ты бы помог ему!

— Надо помочь, — согласился Медведь, — уж очень он смешной!

Пошел Медведь с Иванушкой лесными тропами, идут — разговаривают по-приятельски.

— Ну и глупый же ты! — удивляется Медведь, а Иванушка спрашивает его: — А ты — умный? — Я-то? — Ну да!

— Не знаю.

— И я не знаю. Ты — злой? — Нет. Зачем?

— А по-моему — кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем!

— Ишь ты, как вывел! — удивился Медведь.

Вдруг видят: сидят под кустом двое детей, уснули. Медведь спрашивает: — Это твои, что ли?

— Не знаю, — говорит Иванушка, — надо их спросить. Мои — есть хотели. Разбудили детей, спрашивают: — Хотите есть? Те кричат: — Давно хотим!

— Ну, — сказал Иванушка, — значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне еще надобно похлебку варить!

— Уж ладно! — сказал Медведь.— Принесу!

Идет Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, как ему приказано, а сам поет:

Эх, вот так чудеса! Жуки ловят зайца, Под кустом сидит лиса, Очень удивляется!

Пришел в избу, а уж хозяева из города воротились, видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, — сели они на лавку и плачут горько. — О чем плачете? — спросил их Иванушка.

Тут увидали они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке: — Это чего ты наделал? — Похлебку! — Да разве так надо? — А я почему знаю — как? — А дверь куда девалась? — Сейчас ее принесут, — вот она!

Выглянули хозяева в окно, а по улице идет Медведь, дверь тащит, народ от него во все стороны бежит, на крыши лезут, на деревья; собаки испугались — завязли, со страху, в плетнях, под воротами; только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на Медведя: — Кину в реку-у!..

7. 小傻子伊凡奴希卡

高尔基

以前有个小傻子伊凡奴希卡，他虽然是个美男子，但是不论他做什么，都做得很滑稽，不像一般人。

有个农民雇伊凡奴希卡去帮工，自己准备带妻子进城去；他临走时向伊凡奴希卡说：

“你留下来看管孩子吧，要给他们吃饱！” “给他们吃什么呢？”伊凡奴希卡问道。

“你把水、面粉和剁碎的土豆和在一起，熬成稀粥给他们吃！” 农民还吩咐他说：

“要把门看好，别让孩子们跑到树林里去！”

农民和妻子俩乘车走了。伊凡奴希卡爬到高板床上，叫醒了孩子们，把他们拖到地板上，自己坐在他们后面，说：

“好啦，现在我看着你们！”

孩子们在地板上坐了一会儿，就要东西吃。伊凡奴希卡把一桶水提进屋里来，往水里倒了半袋面粉、一斗土豆，用扁担把这些东西搅拌了一阵，然后一边想一边说出了声：

“应该把谁剁碎呢？”

孩子们听见他这样说，吓坏了，说： “他大概是要把我们剁碎！” 于是孩子们偷偷从家里逃出去了。

伊凡奴希卡望着他们的背影，抓抓后脑勺，想道：“现在我怎么看管他们呢？我还得看门，不能让门跑了啊！”

他往桶里瞧了一眼，说：

“稀粥，你就熬你的吧！我得去看管孩子！”

他把门卸下来，扛在肩上，向树林里走去。这时，熊迎面走来，看见他觉得很奇怪，便吼叫道：

“喂！你干吗往树林里搬木头？”

伊凡奴希卡把自己遇到的事情讲给熊听，熊坐下，哈哈大笑，说： “你真是个小傻瓜！为了这个，我就得把你吃掉！” 伊凡奴希卡说：

“你还不如把孩子们给吃了呢，免得下次他们不听爸爸妈妈的话，往树林里跑！”

熊笑得更欢了，笑得满地打滚！

“我从来没见过这么糊涂的人！走，我带你去让我的妻子瞧瞧！”

熊把伊凡奴希卡领到自己的窝里去。伊凡奴希卡一边走，他扛的那扇门一边不断挂住松树。

“瞎！你把它扔下吧！”熊说。

“不行，我得守信，我答应看好门，那就得看好门！” 他们来到了熊窝里。熊对妻子说：

“玛莎！你瞧，我给你带来个什么样的小傻瓜！简直太可笑了！” 伊凡奴希卡问母熊： “大婶，瞧见孩子们没有？” “我的孩子都在家里睡觉呐。”

“来，让我看看，是不是我们家的孩子？” 母熊让他看了三只小熊，他说： “不是这三个，我们家是两个。”

这时，母熊也看出他是个小傻子，也哈哈大笑，说： “你们家的孩子是人的孩子呀！”

“算了吧，”伊凡奴希卡说。“这么小的孩子，哪儿分得清，谁的孩子什么样！” “滑稽透了！”母熊觉得很惊讶，对丈夫说：“咱们别吃他了，让他住在咱们家里干活儿吧！”

“好的，”熊同意道，“虽然他是个人，可真一点坏心眼儿也没有！” 母熊递给伊凡奴希卡一只篮子，嘱咐他：

“去采一篮树林里的马林果，等孩子们睡醒了，我给它们点好吃的！” “好吧，这我能做到！”伊凡奴希卡说。“不过，你们得看着这扇门！” 伊凡奴希卡到树林里的马林果灌木丛里去，采了满满一篮马林果，自己也吃了个饱，然后回到熊窝里去，一路上放开嗓门高声唱：

嘿！花大姐儿 笨手笨脚！ 蚂蚁和蜥蜴 可不像它们！

伊凡奴希卡走到熊窝，大声喊道： “马林果来啦！”

三只小熊跑到篮子前，吼叫着，你推我挤地翻着跟头——高兴极了！ 伊凡奴希卡瞅着它们，说：

“哎呀！可惜我不是熊，要不然我也有孩子喽！” 逗得熊夫妻俩笑个不停。

“哎呀，我的爹呀！”熊吼着说。“没法跟他一起过日子，得笑死！” “我说，”伊凡奴希卡说。“你们在这儿看着门，我去找孩子，不然主人准得给我个厉害瞧！”

母熊要求它的丈夫说： “米沙，你帮他找找多好！”

“应该帮助他。”熊表示同意道。“他实在太滑稽了！”

熊和伊凡奴希卡一起沿树林里的小路走去，一边走，一边友好地谈天。 “你太傻了！”熊表示惊讶地说。伊凡奴希卡却问熊： “那你聪明吗？” “我么？”

“是呀，你！” “我不知道。”

“我也不知道。那么你凶吗？” “不凶。怎么？”

“我认为，谁凶，谁就傻。我也不凶。那么可能你我全不是傻瓜！” “瞧你，怎么得出这样一个结论！”熊感到奇怪地说。 这时，他们突然发现，两个孩子坐在灌木丛下睡着了。 熊问：

“这是你们家的孩子么？”

“不知道，”伊凡奴希卡说。“得问问他们自己。我们家的孩子刚才肚子饿了。” 他们把两个孩子叫醒，问道： “你们饿么？” 两个孩子嚷道： “我们早就饿了！”

“对了，”伊凡奴希卡说，“这么说，他们是我们家的孩子！现在我带他们回村里去。大叔，请你把门给我送来，因为我没有工夫，我还得去熬粥！”

“好吧！”熊说。“我给送去！”

伊凡奴希卡跟在孩子们后面，看着他们，眼睛盯着他们后面的地，就像主人吩咐他的那样，嘴里还唱着：

稀奇，真稀奇！ 甲虫捉小兔儿。 狐狸坐在小树下， 荒唐，真荒唐！

等他走到农舍里时，主人夫妻俩早已从城里回来了，他们看见屋子当中摆着一只水桶，桶里的水一直满到桶边，桶里倒了许多土豆和面粉，孩子们不在，门也丢了，他们就坐在板凳上，伤心地哭开了。

“你们哭什么呀？”伊凡奴希卡问他们。

这时，他们一眼看见两个孩子，不由得喜出望外，赶紧把孩子搂在怀里。 他们指着桶里煮的东西问伊凡奴希卡： “你这煮的是什么呀？” “稀粥啊！”

“难道是这样煮的吗？” “我哪儿知道该怎么煮呀！” “门哪儿去了？”

“马上就给送来，——喏，这不是门嘛！”

主人朝窗外一看，只见熊拖着那扇门走在大街上，人们被它吓得向四面八方逃去，有的爬上房了，有的爬上树了；狗也吓得躲起来了，有的钻进了篱笆，有的钻到院门底下。只有一只火红的大公鸡雄赳赳地站在街中心，对熊大叫一声：

“我我我，把你扔到河里，喔喔喔！”

8. ЛИСА И КОЗЕЛ

Бежала лиса, на ворон зазевалась — и попала в колодец. Воды в колодце

было немного: утонуть нельзя, да и выскочить — тоже.

Сидит лиса, горюет.

Идет козел — умная голова; идет, бородищей трясет, рожищами мотает;

заглянул от нечего делать в колодец, увидел там лису и спрашивает:

Что ты там, лисанька, поделываешь? —

Отдыхаю, голубчик, — отвечает лиса, — там, наверху, жарко, так — я

сюда забралась. Уж как здесь прохладно да хорошо! Водицы холодненькой — сколько хочешь!

А козлу давно пить хочется.

Хороша ли вода-то? — спрашивает козел. —

Отличная, — отвечает лиса. — Чистая, холодная! Прыгай сюда, —

коли хочешь; здесь обоим нам место будет.

Прыгнул сдуру козел, чуть лисы не задавил. А она ему:

Эх, бородатый дурень, и прыгнуть-то не умел — всю — обрызгал. Вскочила лиса козлу на спину, со спины на рога, да и вон из колодца. Чуть было не пропал козел с голоду в колодце; насилу-то его отыскали и

за рога вытащили.

8. 狐 狸 和 山 羊

卡皮莎

一只狐狸在路上匆匆奔跑，两眼盯着几只乌鸦，跑着跑着，扑通跌进了一口井里。井里水不算多，淹倒淹不死它，可跳是跳不出来的。

狐狸闷闷地坐在井里十分难过。怎么办呢？

这时一只山羊也打这条路经过，它摇晃着脑袋，撅着胡子，不住地东张西望。 它闲着无事可做，便向井里望望。一看井里有只狐狸，它就开口问道： “亲爱的狐狸大姐，你好哇。你在井底干什么呀？”

“我在这里休息呀。上面实在太热啦，这里又凉爽，又有清凉的井水，可以随意畅饮。”

山羊口干舌燥，早就想喝水啦。 “水好喝吗？”

“太可口啦，”狐狸回答。“来，跳下来，尝一尝。这地方足够坐下咱们两个。” 山羊傻头傻脑真地跳了下去。水被它搅浑，差点没把狐狸给砸死。 狐狸火冒三丈，破口大骂：

“瞧你这山羊胡，连跳都不知怎么个跳法，澎得我一身是脏。”

说着狐狸纵身跳到了山羊背上，又踩住山羊的双角，噌地跳出井去，——一溜烟跑了。

山羊在井底呆呆地坐着。一直呆到天黑，不知道怎样才能爬出井去。 山羊的主人这时忽然想起了它，跑出去到处寻找。找呀找呀，费好大劲才把它找到。他拿来一条绳子，把山羊从井里给系上来了。

9. ЛИСА И ДРОЗД

Дрозд на дереве гнездышко свил, яички снес и вывел детенышей. Узнала

про это лисица. Прибежала и — тук-тук хвостом по дереву.

Взглянул дрозд из гнезда, а лиса ему:

Дерево хвостом подсеку, тебя, дрозда, съем и детей твоих — съем! Дрозд испугался и стал просить, стал лису молить:

Лисанька-матушка, дерева не руби, детушек моих не губи! Я тебя —

пирогами да медом накормлю.

—Ну, накормишь пирогами да медом - не буду дерева рубить! Вот пойдем со мной на большую дорогу.

И отправились лиса и дрозд на большую дорогу: дрозд летит, лиса вслед

бежит.

Увидел дрозд, что идет старуха со внучкой, несут корзину пирогов и

кувшин меду.

Лисица спряталась, а дрозд сел на дорогу и побежал, будто лететь не

может: взлетит от земли да и сядет, взлетит да и сядет.

Внучка говорит бабушке: —Давай поймаем эту птичку! —Да где нам с тобой поймать!

Как-нибудь поймаем. У ней, видать, крыло подбито. Уж больно —

красивая птичка!

Старуха с внучкой поставили корзину да кувшин на землю и побежали

за дроздом.

Отвел их дрозд от пирогов да от меду. А лисица не зевала: вволю

пирогов да меду наелась и в запас припрятала.

Взвился дрозд и улетел в свое гнездо.

А лиса тут как тут — тук-тук хвостом по дереву:

Дерево хвостом подсеку, тебя, дрозда, съем и детей твоих — съем! Дрозд высунулся из гнезда и ну лисицу просить, ну лисицу молить. Лисанька-матушка, дерево не руби, детушек моих не губи! Я тебя —

пивом напою.

Ну, пойдем скорей. Я жирного да сладкого наелась мне пить —

хочется!

Полетел опять дрозд на дорогу, а лисица вслед бежит.

Дрозд видит — едет мужик, везет бочку пива. Дрозд к нему: то на

лошадь сядет, то на бочку. До того рассердил мужика, тот захотел убить его. Сел дрозд на гвоздь, а мужик как ударит топором — и вышиб из бочки гвоздь. Сам побежал догонять дрозда.

А пиво из бочки на дорогу льется. Лиса напилась, сколько хотела, пошла,

песни запела.

Улетел дрозд в свое гнездо. Лисица опять тут как тут — тук-тук хвостом

по дереву:

—Дрозд, а дрозд, накормил ты меня? —Накормил! —Напоил ты меня? —Напоил!

Теперь рассмеши меня, а то дерево хвостом подсеку, тебя, — дрозда,

съем и детей твоих съем!

Повел дрозд лису в деревню. Видит — старуха корову доит, а рядом

старик лапти плетет. Дрозд сел старухе на плечо. Старик и говорит:

Старуха, ну-ка не шевелись, я убью дрозда! — И ударил старуху — по

плечу, а в дрозда не попал.

Старуха упала, подойник с молоком опрокинула. Вскочила старуха и давай старика ругать. Долго лисица смеялась над глупым стариком.

Улетел дрозд в свое гнездо. Не успел детей накормить, лисица опять

хвостом по дереву: тук-тук-тук!

—Дрозд, а дрозд, накормил ты меня? —Накормил! —Напоил ты меня? —Напоил!

—Рассмешил ты меня? —Рассмешил!

—Теперь напугай меня! Рассердился дрозд и говорит: —Закрой глаза, беги за мной!

Полетел дрозд, летит-покрикивает, а лисица бежит за ним — глаз не

открывает.

Привел дрозд лису прямо на охотников. —Ну, теперь, лиса, пугайся!

Лиса открыла глаза, увидела собак — и наутек. А собаки — за ней. Едва

добралась до своей норы.

Залезла в нору, отдышалась маленько и начала спрашивать: —Глазки, глазки, что вы делали?

—Мы смотрели, чтобы собаки лисаньку не съели. —Ушки, ушки, что вы делали?

—Мы слушали, чтобы собаки лисаньку не скушали. —Ножки, ножки, что вы делали?

—Мы бежали, чтобы собаки лисаньку не поймали. —А ты, хвостище, что делал?

Я, хвастище, по пням, по кустам, по колодам цеплял да тебе — бежать

мешал.

Рассердилась лисица на хвост и высунула его из норы: —Нате, собаки, ешьте мой хвост!

Собаки ухватили лису за хвост и вытащили ее из норы.

9. 狐狸和画眉鸟 阿·托尔斯泰

画眉鸟在树上盖了个小窝，生下了小蛋，孵出了小宝宝。狐狸知道了这件事情。它跑过来——用尾巴在树上笃笃笃地敲。

画眉鸟从小窝里探出头来张望，狐狸对它说：

“我要用尾巴把树砍下来，把你这画眉鸟吃掉，把你那些小宝宝也吃掉！” 画眉鸟很害怕，就苦苦地哀求狐狸，苦苦地恳求狐狸：

“亲爱的狐狸妈妈，你别砍树，别要我乖乖们的性命吧！我请你吃饼，吃蜜糖。”

“好，你请我吃饼吃蜜糖——我就不砍树了！” “那么你跟我到大路上去吧。”

狐狸和画眉鸟于是动身到大路上去：画眉鸟在上面飞，狐狸在下面跟着它跑。 画眉鸟看见一个老太婆带了个孙女儿在路上走，手里拿着一篮饼和一瓶蜜糖。

狐狸躲起来，画眉鸟落到路上，在地上跑，装出飞不起来的样子。它从地上

飞起来又落下去，飞起来又落下去。

孙女儿对奶奶说： “咱们来捉住这小鸟儿吧。” “咱们来捉住这小鸟儿吧。” “咱们婆孙俩怎么捉得住它呢！”

“总得想个办法捉住它呀。瞧，它有一只翅膀断了。好漂亮的一只小鸟儿！” 老太婆和孙女儿把篮子和瓶子放在地上，跑去捉画眉鸟。

画眉鸟引她们离开篮子和瓶子。狐狸不错过机会，连忙上前把饼和蜜糖吃了个痛快，又藏起了一些。

画眉鸟于是飞起来，飞回自己的小窝里去。

可是狐狸马上又上门了——用尾巴在树上笃笃笃地敲：

“我要用尾巴把树砍下来，把你这画眉鸟吃掉，把你那些小宝宝也吃掉！” 画眉鸟从小窝里探出身子来，苦苦地哀求狐狸，苦苦地恳求狐狸： “亲爱的狐狸妈妈，你别砍树，你别要我乖乖们的性命吧！我请你大喝一顿麦酒。”

“好，咱们快走吧。我吃了一顿又丰盛、又好吃的大菜，倒很想喝点儿酒！” 画眉鸟飞到大路上去，狐狸跟在后面跑。

画眉鸟看见一个庄稼人坐车子走过，带了一桶麦酒。画眉鸟飞过去：一会儿在马身上坐坐，一会儿在酒桶上歇歇。庄稼人气得想打死它。画眉鸟坐在木桶塞子上，庄稼人一斧子敲下去——酒桶上的塞子给敲下来了。他自己只顾去赶画眉鸟。

酒从木桶里流到路上来。狐狸爱喝多少就喝多少，喝了个饱，跑掉了，一路上啦啦啦地唱起歌来。

画眉鸟飞回自己的小窝。狐狸马上又上门了——用尾巴在树上笃笃笃地敲： “画眉鸟哇画眉鸟，你请我吃过啦？” “我请你吃过了！” “你请我喝过啦？” “我请你喝过了！”

“那么现在你逗我笑吧，你要不逗我笑，我就用尾巴把树砍下来，把你这画眉鸟吃掉，把你那些小宝宝也吃掉！”

画眉鸟带狐狸走进一个村子。它看见一个老太婆在挤牛奶，一个老头儿在她旁边编草鞋。

画眉鸟落到老太婆的肩膀上。老头儿说：

“喂，老婆子，你别动，我来打死那画眉鸟！”他一拳头打在老太婆的肩膀上，

可是没有打中画眉鸟。

老太婆摔了一跤，一桶牛奶全打翻了。老太婆跳起来，给老头儿一顿臭骂。 狐狸笑那个傻老头儿，笑了好半天。

画眉鸟飞回自己的小窝。它还没来得及喂自己的孩子，狐狸又跑来用尾巴在树上笃笃笃地敲了！

“画眉鸟哇画眉鸟，你请我吃过啦？” “我请你吃过啦！” “你请我喝过啦？” “我请你喝过啦！” “你逗我笑过啦？” “我逗你笑过了！” “那么你现在吓吓我吧。”

画眉鸟很生气，就说：“你闭上眼睛，跟我来吧！”画眉鸟飞呀飞、飞呀飞——喳喳地叫，狐狸跟着它跑——没有张开眼睛。画眉鸟把狐狸一直带到猎人的地方：

“喂，狐狸，你现在就惊慌吧！”狐狸张开眼睛看见猎狗，连忙回身就逃。可是猎狗紧紧追过来，它好容易才逃回自己的狐狸洞。它爬进狐狸洞，歇了一会儿，就问起来了：

“小眼睛呀小眼睛，你们干什么来啦？” “我们望着，不叫猎狗吃掉狐狸。” “小耳朵呀小耳朵，你们干什么来啦？” “我们听着，不叫猎狗吃掉狐狸。” “小腿呀小腿，你们干什么来啦？” “我们跑路，不叫猎狗捉住狐狸。” “还有你，小尾巴，你干了些什么呢？”

“我小尾巴吗，一路在树杆、树丛、木头之间甩来甩去，碍着你走路。”狐狸生尾巴的气，把它伸出洞口。

“拿去吧，猎狗，吃了我的尾巴吧？”几只狗一把抓住狐狸的尾巴，把狐狸从洞里拖了出去。

10．ЗИМОВЬЕ ЗВЕРЕЙ

Шел бык лесом, попадается ему навстречу баран. —Куда, баран, идешь? — спросил бык. —От зимы лета ищу, — говорит баран. —Пойдем со мною!

Вот пошли вместе, попадается им навстречу свинья. —Куда, свинья, идешь? — спросил бык. —От зимы лета ищу, — отвечает свинья. —Иди с нами.

Пошли втроем дальше, навстречу им гусь. —Куда, гусь, идешь? — спрашивает бык. —От зимы лета ищу, — отвечает гусь. —Ну, иди за нами!

Вот гусь и пошел за ними. Идут, а навстречу им петух. —Куда, петух, идешь? — спросил бык. —От зимы лета ищу, — отвечает петух. —Иди за нами!

Вот они идут путем-дорогою и разговаривают промеж себя:

—Как же, братцы-товарищи! Время подходит холодное, где тепла

искать?

Бык и сказывает:

—Ну, давайте избу строить, а то, чего доброго, и впрямь зимою

замерзнем.

Баран говорит:

—У меня шуба тепла — вишь какая шерсть! Я и так перезимую. Свинья говорит:

—А по мне хоть какие морозы — я не боюсь: зароюсь в землю и без

избы прозимую.

Гусь говорит:

—А я сяду в середину ели, одно крыло постелю, а другим оденусь,

меня никакой холод не возьмет; я и так прозимую.

Петух говорит:

—А разве у меня нет своих крыльев? И я прозимую! Бык видит — дело плохо, надо одному хлопотать.

—Ну, — говорит, — вы как хотите, а я стану избу строить.

Выстроил себе избушку и живет в ней. Вот пришла зима холодная, стали

пробирать морозы; баран просится у быка:

—Пусти, брат, погреться.

—Нет, баран, у тебя шуба тепла; ты и так перезимуешь. Не пущу! —А коли не пустишь, то я разбегусь и вышибу из твоей избы бревно;

тебе же будет холоднее.

Бык думал-думал: «Дай пущу, а то, пожалуй, и меня заморозит», — и

пустил барана.

Вот свинья прозябла, пришла к быку: —Пусти, брат, погреться.

—Нет, не пущу! Ты в землю зароешься и так перезимуешь. А не пустишь, так я рылом все столбы подрою да твою избу сворочу. Делать нечего, надо пустить. Пустил и свинью. Тут пришли к быку гусь и петух: —Пусти, брат, к себе погреться.

—Нет, не пущу! У вас по два крыла: одно постелешь, другим

оденешься; так и прозимуете!

—А не пустишь, — говорит гусь, — так я весь мох из твоих стен

повыщиплю, тебе же холоднее будет.

—Не пустишь? — говорит петух. — Так я взлечу на чердак и всю

землю с потолка сгребу, тебе же холоднее будет.

Что делать быку? Пустил жить к себе и гуся и петуха.

Вот живут они себе в избушке. Отогрелся в тепле петух и начал песенки

распевать.

Услыхала лиса, что петух песенки распевает, захотелось ей петушиным

мясом полакомиться, да как достать его? Лиса поднялась на хитрости, отправилась к медведю да волку и сказала:

—Ну, любезные куманьки! Я нашла для всех поживу: для тебя,

медведь, — быка, для тебя, волк, — барана, а для себя — петуха.

—Хорошо, кумушка! — говорят медведь и волк. — Мы твоих услуг

никогда не забудем. Пойдем же приколем да поедим!

Лиса привела их к избушке. Медведь говорит волку: —Иди ты вперед!

А волк кричит:

—Нет, ты посильнее меня, иди ты вперед!

Ладно, пошел медведь; только что в двери — бык наклонил голову и

припер его рогами к стенке. А баран разбежался, да как бацнет медведя в бок и сшиб его с ног. А свинья рвет и мечет в клочья. А гусь подлетел — глаза щиплет. А петух сидит на брусу и кричит:

—Подайте сюда, подайте сюда! Волк с лисой услыхали крик да бежать!

Вот медведь рвался, рвался, насилу вырвался, догнал волка и

рассказывает:

—Ну, что было мне! Этакого страху отродясь не видывал. Только что

вошел я в избу, откуда ни возьмись, баба с ухватом на меня... Так к стене и прижала! Набежало народу пропасть: кто бьет, кто рвет, кто шилом в глаза колет. А еще один на брусу сидел да все кричал: «Подайте сюда, подайте сюда!» Ну, если б подали к нему, кажись бы, и смерть была!

10. 野兽过冬的房子

阿·托尔斯泰

老头儿和老太婆有一只公牛，有一只绵羊，有一只鹅，还有一只公鸡一只母猪。

有一天，老头儿对老太婆说：

“老太婆子，公鸡咱们一点儿用处也没有，杀了它过节怎么样！” “就这么办吧，杀了它吧。”

公鸡听见这话，连夜逃到树林子里去了。第二天，老头儿找了又找—找不到公鸡。

晚上，他又对老太婆说：

“公鸡我没找到，咱们只好杀母猪了！” “嗯，杀母猪吧。”

母猪听见这话，连夜逃到树林子里去了。 老头儿把母猪找了又找——没找到： “只好杀绵羊了！” “好吧，就杀吧。”

绵羊听见这话，就对鹅说：

“咱们逃到树林子里去吧，要不逃哇，他们把你我都会杀了的！”

于是绵羊跟鹅逃到树林子里去了。

老头儿走到院子外面——没有绵羊也没有鹅。他找了又找——没找到 “好一件怪事！所有的牲口都不见了，只剩下一只公牛。看起来，只杀牛了！” “好吧，就杀吧。”

公牛听见这话，也逃到树林子里去了。

夏天树林子里自由自在。逃出来的畜生都无优无愁地过日子。可是夏过去了，冬天要到了。

公牛跑到绵羊那里：

“怎么样，兄弟？天气要冷了——得盖座房子啦。” 绵羊回答说：

“我有暖和的皮袍子，我就这样过冬了。” 公牛跑到母猪那里：

“母猪哇，咱们来盖座房子吧！”

“说到我啊，不管天怎么冷我也不怕：我钻到土里去，就算没有房子吧冬天我也过得了。”

公牛跑到鹅那里：

“鹅啊，咱们来盖座房子吧！”

“不，不盖，我把一张翅膀垫在下面，把一张翅膀盖在上面——就什么寒气也进不了我的身子了。”

公牛跑到公鸡那里： “咱们来盖座房子吧！”

“不，不来。我就这样坐在枞树下面过冬了。” 公牛看见事情不妙，得一个儿来操劳了。

“好，”它说，“随你们便吧，我动手把房子盖起来。”

于是它一个儿把小房子给盖起来了。它生起了炉灶，躺下来取暖。 寒冷的冬天到了——冷气渐渐刺进骨头。绵羊跑来跑去，没有法子暖和起来——就走到公牛的地方：

“咩咩！??咩咩！把我放进屋子吧！”

“绵羊啊，不行。我叫你盖房子，你说过你有暖和的皮袍子，你就这样过冬吧。”

“你要不放我进来，我就冲，我把门撞下来，连你也要冷的。” 公牛想了想：“我就放它进来吧，要不放啊，它也会叫我受冷的。” “好，进来吧。”

绵羊走进屋子，在炉灶前面的小长凳子上躺下来。

过了不多一会儿，母猪跑来了：

“儿儿儿！儿儿儿！公牛哇，放我进去取暖吧！”

“母猪哇，不行。我叫你盖房子，你说过不管天怎么冷——你可以钻到土里去的。”

“你要不放我进来，我就用鼻子掘倒所有的墙角，弄塌你的房子！” 公牛想了想：“它要掘倒墙角，弄塌房子的。” “好，进来吧。”

母猪走进屋子，爬到地下室里去。 母猪来了以后，鹅接着也飞来了：

“刚刚刚！刚刚刚！公牛哇，放我进去取暖吧！”

“鹅啊，不行，不放你进来！你有两张翅膀，一张垫在下面，另外一张盖在上面——你就这样过冬吧。”

“你要不放我进去，我拔掉墙上所有的青苔！”

公牛想了想，就把鹅放进来了。鹅走进屋子，坐在炉灶上。 过了不多一会儿，公鸡跑来了： “喔喔喔！公牛哇，把我放进屋子吧。”

“不，不行，你在树林子里的机树下面过冬得啦。”

“你要不放我进去，我就飞上顶楼，扒下天花板上所有的泥，把冷气放进屋子。”

公牛于是把公鸡放进来了。公鸡飞进屋子，飞到梁上去坐下来待着。 这样，它们五个住在一块儿过日子，狼和熊知道了这件事情。

“咱们到那房子里去，”它们说，“把它们大大小小吃个精光，房子由咱们来住。”

它们俩动身来到那房子。狼对熊说： “你上前吧，你气力大。”

“不行，我少精没神的，你比我灵活，你上前吧。”

狼于是走进屋子。它才进去——公牛马上用牛角把它叉到墙边。绵羊冲过来——朝它身子两边蓬蓬地撞。猪在地下室叫上来：

“儿儿儿！我在磨斧子，我在磨刀，活狼我想吃个饱！” 鹅钳它的腰，公鸡在梁上来回跑，嚷着说：

“喔喔喔喔，喔喔喔喔，把它弄到这儿来！这儿有刀子，这儿有绳子，我在这儿杀它，我在这儿吊它！”

熊听见里面大叫大嚷——于是逃走了。狼挣啊挣啊，好容易挣脱了身子，赶上了熊，告诉它说：

“瞎，我碰到了些什么啦！差点儿没叫它们打死??首先跳出来一个大汉，它穿着一件黑色的毛布上衣，拿了一把铁叉似的东西，把我赶到墙边去叉住。接着又有一个小点的汉子，穿着一件灰色的毛布袍子，拿刀背在我身子两边一下又一下地敲。再下来，一个比那又小点的汉子，穿着一件白色长外套，拿钳子钳我的腰。再下来，顶小的一个汉子，穿着一件红色的小袍子，在梁上一面跑一面嚷：‘喔喔喔喔！喔喔喔喔！把它弄到这儿来！这儿有刀子，这儿有绳子，我在这儿杀它，我在这儿吊它！’可是地窖还有人这样喊：‘我在磨斧子，我在磨刀，活狼我想吃个饱！’”

从此以后，狼和熊不敢再走近那座房子。

公牛、绵羊、鹅、公鸡还有母猪，于是无忧无愁地在那儿过日子。

11. ЛИСА И ЗАЯЦ

Жили-были лиса да заяц. У лисы была избенка ледяная, у зайца -

лубяная.

Пришла весна красна - у лисы избенка растаяла, а у зайца стоит

по-старому.

Вот лиса и попросилась у него переночевать, да его из избенки и

выгнала. Идет дорóгой зайчик, плачет. Ему навстречу собака:

—Тяф, тяф, тяф! Что, зайчик, плачешь?

—Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная.

Попросилась она ко мне ночевать, да меня и выгнала.

—Не плач, зайчик! Я твоему горю помогу. Подошли они к избенке. Собака забрехала: —Тяф, тяф, тяф! Поди, лиса, вон! А лиса им с печи:

—Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам! Собака испугалась и убежала.

Зайчик опять идет дорóгой, плачет. Ему навстречу медведь:

—О чем, зайчик, плачешь?

—Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная.

Попросилась она ночевать, да меня и выгнала.

—Не плачь, я твоему горю помогу.

—Нет, не поможешь. Собака гнала — не выгнала, и тебе не выгнать. —Нет, выгоню!

Подошли они к избенке. Медведь как закричит: —Поди, лиса, вон! А лиса им с печи:

—Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам! Медведь испугался и убежал.

Идет опять зайчик. Ему навстречу бык:

—Что, зайчик, плачешь?

—Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная.

Попросилась она ночевать, да меня и выгнала.

—Пойдем, я твоему горю помогу.

—Нет, бык, не поможешь. Собака гнала — не выгнала, медведь гнал

— не выгнал, и тебе не выгнать.

—Нет выгоню!

Подошли они к избенке. Бык как заревел: —Поди, лиса, вон! А лиса им с печи:

—Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам! Бык испугался и убежал.

Идет опять зайчик дорóгой, плачет пуще прежнего. Ему навстречу петух

с косой:

—Ку-ка-реку! О чем, зайчик, плачешь?

—Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная.

Попросилась она ночевать, да меня и выгнала.

—Пойдем, я твоему горю помогу.

—Нет, петух, не поможешь. Собака гнала — не выгнала, медведь гнал

— не выгнал, бык гнал — не выгнал, и тебе не выгнать.

—Нет, выгоню!

Подошли они к избенке. Петух лапами затопал, крыльями забил:

—Ку-ка-ре-ку! Иду на пятах, Несу косу на плечах, Хочу лису посéчи, Слезай, лиса, с пéчи, Поди, лиса, вон!

Лиса услыхала, испугалась и говорит:

—Обуваюсь...

Петух опять:

—Ку-ка-ре-ку! Иду на пятах, Несу косу на плечах, Хочу лису посéчи, Слезай, лиса, с пéчи, Поди, лиса, вон! Лиса опять говорит: —Одеваюсь... Петух в третий раз:

—Ку-ка-ре-ку! Иду на пятах, Несу косу на плечах, Хочу лису посéчи, Слезай, лиса, с пéчи, Поди, лиса, вон!

Лиса без памяти выбежала, петух ее тут и зарубил косой. И стали они с зайчиком жить-поживать в лубяной избенке.

11. 狐狸和兔子 阿·托尔斯泰

从前有一只狐狸，有一只兔子。狐狸有一间冰做的小房子，兔子有一间树皮盖的小房子。

美丽的春天到了——狐狸的房子溶化了，兔子的房子还是好好的。 狐狸于是去求兔子借住一晚上，反过来倒把兔子赶出了小房子。兔子一路走，一路哭。一只狗碰见了它：

“汪，汪，汪！小兔子啊，你怎么哭啦？”

“我怎么能不哭呢？我本来有一间树皮盖的房子，狐狸有一间冰做的房子。它来向我借住一晚上，倒把我赶出来了。”

“不要哭啦，小兔子！我帮你的忙。” 它们来到房子的门口。狗汪汪地叫起来： “汪，汪，汪！喂，滚出来吧，狐狸！” 狐狸打暖炕上对它们说：

“我一跳出来，我一扑出来，砂子就满天飞，石头就满地滚！”狗怕了，就溜跑了。

小兔子重新一路走，一路哭。一只熊碰见了他：

“小兔子啊，你怎么哭啦？”

“我怎么能不哭呢？我本来有一间树皮盖的房子，狐狸有一间冰做的房子。它来向我借住一晚上，倒把我赶出来了。”

“不要哭，我帮你的忙。”

“不，这忙你帮不来呀。狗去赶过了——赶不掉，你也赶不掉它的。” “不，赶得掉！”

它们来到房子的门口。熊马上嚷起来： “喂，滚出来吧，狐狸！” 可是狐狸打暖炕上对它们说：

“我一跳出来，我一扑出来，砂子就满天飞，石头就满地滚！” 熊怕了，就溜跑了。

小兔子又往前走。一头公牛碰见了它： “小兔子啊，你怎么哭啦？”

“我怎么能不哭呢？我本来有一间树皮盖的房子，狐狸有一间冰做的房子。它来向我借住一晚上，倒把我赶出来了。”

“咱们走吧，我帮你的忙。”

“不，公牛，这忙你帮不来呀。狗去赶过了——赶不掉，熊去赶过了——赶不掉，你也赶不掉它的。”

“不，赶得掉！”

它们来到房子的门口。公牛马上嚷起来： “喂，滚出来吧，狐狸！” 可是狐狸打暖炕上对它们说：

“我一跳出来，我一扑出来，砂子就满天飞，石头就满地滚！” 公牛怕了，就溜跑了。

小兔子还是一路走，一路哭，哭得比先前更加厉害。一只带镰刀的公鸡碰见了它：

“喔喔喔喔！小兔子啊，你怎么哭啦？”

“我怎么能不哭呢？我本来有一间树皮盖的房子，狐狸有一间冰做的房子。它来向我借住一晚上，倒把我赶出来了。”

“咱们走吧，我帮你的忙。”

“不，公鸡，这忙你帮不来呀。狗去赶过了——赶不掉，熊去赶过了——赶不掉，公牛去赶过了——赶不掉，你也赶不掉它的。”

“不，赶得掉！”

它们来到房子的门口。公鸡跺脚拍翅膀：

“喔喔喔喔！我用脚跟走道，我的肩膀上背一把镰刀，我想砍掉狐狸的脑袋，狐狸你快打暖炕上爬下来。出来吧，狐狸！”

狐狸听见了，害怕起来，就说： “我在穿鞋子??” 公鸡又叫：

“喔喔喔喔！我用脚跟走道，我的肩膀上背一把镰刀，我想砍掉狐狸的脑袋，狐狸你快打暖炕上爬下来。出来吧，狐狸！”

狐狸又说： “我在穿衣服” 公鸡又叫第三遍：

“喔喔喔喔！我用脚跟走道，我的肩膀上背一把镰刀，我想砍掉狐狸的脑袋，狐狸你快打暖炕上爬下来。出来吧，狐狸！”

狐狸没头没脑地跑出来，公鸡一镰刀送了它的命。 从此，公鸡和兔子在树皮盖的房子里一直住下来。

12. ДУМЫ

Выкопал мужик яму в лесу, прикрыл ее хворостом: не попадется ли

какого зверя.

Бежала лесом лисица. Загляделась по верхам — бух в яму!

Летел журавль. Спустился корму поискать, завязил ноги в хворосте; стал

выбиваться — бух в яму!

И лесе горе, и журавлю горе. Не знают, что делать, как из ямы

выбраться.

Лиса из угла в угол мечется — пыль по яме столбом; а журавль одну

ногу поджал — и ни с места, и все перед собой землю клюет. Думают оба, как бы беде помочь.

Лиса побегает, побегает да и скажет: —У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! Журавль поклюет, поклюет да и скажет: —А у меня одна дума!

И опять примутся — лиса бегать, а журавль клевать.

«Экой, — думает лиса, — глупый этот журавль! Что он все землю клюет?

Того и не знает, что земля толстая и насквозь ее не проклюешь».

А сама все кружит по яме да говорит: —У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! А журавль все перед собой клюет да говорит: —А у меня одна дума!

Пошел мужик посмотреть, не попалось ли кого в яму.

Как заслышала лиса, что идут, принялась еще пуще из угла в угол

метаться и все только и говорит:

—У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!

А журавль совсем смолк и клевать перестал. Глядит лиса — свалился он,

ножки протянул и не дышит. Умер с перепугу, сердечный!

Приподнял мужик хворост; видит — попались в яму лиса да журавль:

лиса юлит по яме, а журавль лежит не шелохнется.

—Ах ты, — говорит мужик, — подлая лисица! Заела ты у меня этакую

птицу!

Вытащил журавля за ноги из ямы; пощупал его - совсем еще теплый

журавль; еще пуще стал лису бранить.

А лиса-то бегает по яме, не знает, за какую думушку ей ухватиться:

тысяча, тысяча, тысяча, думушек!

—Погоди ж ты! — говорит мужик. — Я тебе помну бока за журавля! Положил птицу подле ямы — да к лисе.

Только что он отвернулся, журавль как расправит крылья да как

закричит:

—У меня одна дума была! Только его и видели.

А лиса со своей тысячью, тысячью, тысячью думушек попала на

воротник к шубе.

12. 主意 米哈伊洛夫

一个农民在树林里挖了个陷坑，用枯树枝把坑盖起来，心想：也许会有什么野兽掉在里面。

一只狐狸从树林里跑过。它只顾朝上面看，扑通一声掉进了陷坑！ 一只灰鹤飞过。它落到地上寻食吃，脚被枯树枝绊住了，它拼命想挣脱，却扑通一声掉进了陷坑！

狐狸发愁，灰鹤也发愁。它们不知道怎么办才好，怎样才能从坑里出去。 狐狸从这个角落跑到那个角落，来回地跑，跑得坑里面尘土飞扬；灰鹤缩起一只脚，不动地方，一个劲儿啄面前的地，一个劲儿啄面前的地！

它们俩都在琢磨，怎样才能脱险。 狐狸跑一会儿，就说：

“我有一千个，一千个，一千个主意！” 灰鹤啄一会儿，就说： “我有一个主意！”

它们说完，狐狸又开始跑，灰鹤又开始啄地。 狐狸想道：

“这只灰鹤太愚蠢了！它怎么总啄地呢？它竟不知道，地很厚，反正是啄不透的。”

它自己不停地在坑里转悠，说： “我有一千个，一千个，一千个主意！” 灰鹤不停地啄面前的地，说： “我有一个主意！”

农民走来瞧瞧，有没有什么野兽掉在陷坑里。

狐狸一听见脚步声，从这个角落跑到那个角落，跑得更欢了，嘴里光说： “我有一千个，一千个，一千个主意！”

灰鹤却一声也不吭了，也不啄地了。狐狸一瞧：灰鹤躺到地上，两条小腿一蹬，不喘气了。敢情吓死了，可怜的家伙！

农夫拿开枯树枝，看见坑里掉迸了一只狐狸和一只灰鹤：狐狸在坑里跑来跑去，灰鹤躺在那儿一动也不动。

“哎呀，你呀！”农夫说，“该死的狐狸！你把这样一只鸟给咬死了！” 农夫抓住灰鹤的两条腿，把它从坑里拖上来，摸了摸，灰鹤身上还是热乎的，农夫骂狐狸骂得更凶了。

狐狸还是在坑里来回乱跑，不知道自己应该采用哪个主意——它有一千个，一千个，一千个主意！

“你等着瞧吧！”农夫说。“因为你把灰鹤咬死了，我非打折你的腰不可！” 农夫将灰鹤放在坑旁，去收拾狐狸。

他刚转过身子，灰鹤拍拍翅膀，高声叫道：“我有一个主意！” 然后飞得无影无踪了。

狐狸带着它那一千个，一千个，一千个主意，成了皮大衣上的一条领子。

13. МЕДВЕДЬ И ЛИСА

Жили-были медведь и лиса.

У медведя в избе на чердаке была припасена кадушка меду. Лиса про то сведала. Как бы ей до меду добраться? Прибежала лиса к медведю, села под окошечко: —Кум, ты не знаешь моего горечка! —Что, кума, у тебя за горечко?

—Изба моя худая, углы провалились, я и печь не топила. Пусти к себе

ночевать.

—Поди, кума переночуй.

Вот легли они спать на печке. Лиса лежит да хвостом вертит. Как ей до

меду добраться? Медведь заснул, а лиса — тук-тук хвостом.

Медведь спрашивает: —Кума, кто там стучит?

—А это за мной пришли, на повой зовут. —Так сходи, кума.

Вот лиса ушла. А сама влезла на чердак и почала кадушку с медом.

Наелась, воротилась и опять легла.

—Кума, а кума, — спрашивает медведь, — как назвали-то? —Починочком. —Это имечко хорошее.

На другую ночь легли спать, лиса — тук-тук хвостом: —Кум, а кум, меня опять на повой зовут. —Так сходи, кума.

Лиса влезла на чердак и до половины мед-то и поела. Опять воротилась

и легла.

—Кума, а кума, как назвали-то? —Половиночком. —Это имечко хорошее.

На третью ночь лиса — тук-тук хвостом: —Меня опять на повой зовут.

—Кума, а кума, — говорит медведь, — ты недолго ходи, а то я блины

хочу печь.

—Ну, это я скоро обернусь.

А сама — на чердак и докончила кадушку с медом, все выскребла.

Воротилась, а медведь уже встал.

—Кума, а кума, как назвали-то? —Поскрёбышком.

—Это имечко и того лучше. Ну, теперь давай блины печь. Медведь напек блинов, а лиса спрашивает: —Мед-то у тебя, кум, где? —А на чердаке.

Полез медведь на чердак, а меду-то в кадушке нет — пустая. —Кто его съел? — спрашивает. — Это ты, кума, больше некому! —Нет, кум, я мед в глаза не видала. Да ты сам его съел, а на меня

говоришь!

Медведь думал, думал...

—Ну, — говорит, — давай пытать, кто съел. Ляжем на солнышке

вверх брюхом. У кого мед вытопится — тот, значит, и съел.

Легли они на солнышке. Медведь уснул. А лисе не спится.

Глядь-поглядь — на животе у нее и показался медок. Она нуко скорее перемазывать его медведю на живот.

—Кум, а кум! Это что? Вот кто мед-то съел! Медведь — делать нечего — повинился.

13. 熊 和 狐 狸 阿·托尔斯泰

从前，有一头熊和一只狐狸。

熊的屋子有个小顶楼，顶楼里存放着一桶蜂蜜。 狐狸打探到了熊的秘密。怎么才能把蜜弄到手呢？ 狐狸跑到熊的小屋边，坐在他的窗下。 “朋友，你不知道我的苦处啊！” “朋友，你都有什么苦处啊！”

“我那小屋坏了，屋角都塌了，我连火炉也生不起来。你让我在你屋搭着住住吧？”

“进来吧，朋友，就到我屋里住吧。”

他们就睡在火炉上头。狐狸躺着，可尾巴老摇晃着。她怎么才能把蜜到手呢？熊睡熟了，狐狸这时用尾巴敲出笃笃声来。

熊问：

“谁在外头敲门呀！”

“这是找我的，我的女邻居生了个儿子！” “那你去吧，朋友。”

狐狸出去了。她爬上了小顶楼，动手吃起蜜来。吃饱了，回到火炉上又躺下来。

“朋友，哎，朋友，”熊问，“你去的那个村子叫什么名儿来着？” “开桶村。”

“这名儿怪新鲜的。”

第二个晚上，他们睡下后，狐狸又用尾巴笃笃笃地连声敲着。 “朋友，朋友，又叫我来了。” “那你就去吧，朋友。”

狐狸爬上了小顶楼，吃去了半桶蜜。吃过，又回来睡。 “朋友，朋友，今晚去的村子又叫什么来着？” “一半村。”

“这名儿也怪新鲜的。”

第三个晚上，狐狸又笃笃笃地甩响尾巴。 “又来叫我了。”

“朋友，哎，朋友，”熊说，“你可别去得太久了哟，今晚打算烙甜饼吃。” “好的，我很快就会回来的。”

她自个儿又爬上了小顶楼，把一桶蜜给吃了个精光。她回来时，熊已起床了。 “朋友，哎，朋友，这回你去的村子又叫什么名儿来着？” “精光村。”

“这名儿更新鲜了。现在，咱们来烙甜饼吃。” 熊要动手烙甜饼，可狐狸问： “你的蜜糖哩，朋友，蜜糖在哪儿？” “在小顶楼上呀。”

熊爬上小顶楼去取蜜糖。桶里没有蜂蜜，空荡荡的了。

“谁吃掉了我的蜂蜜？”他问。“一定是你了，朋友，不会是别个的！” “不，朋友，我连蜂蜜的影儿也没见过呀。怕是你自个儿吃了，推到我头上来的吧！”

熊左思右想

“有办法了，”他说，“让我们来验验谁吃了蜜。我们都躺到太阳下边去，肚皮朝上晒。谁的肚皮上有蜜化开，谁就是吃了蜜的。”

他们俩来到太阳下，仰天躺好。熊躺着躺着，就睡熟了。狐狸可没入睡，她瞧着自己的肚皮，瞧着瞧着，她的肚皮上淌下一滴蜜汁。她当即把蜜汁从自己的肚皮上刮下来，抹到了熊的肚皮上。

“朋友，哎，朋友，你这是什么！现在该看清是谁吃了蜜了吧！” 熊没办法，只好向狐狸承认：他错怪狐狸了。

14. ГЛУПЫЙ ВОЛК

Жил-был волк, старый-престарый. Зубы у него приломались, глаза плохо

видят. Тяжело стало жить старому: хоть ложись да помирай.

Вот пошел волк в поле искать себе добычи и видит — пасется

жеребенок.

—Жеребенок, жеребенок, я тебя съем!

—Где тебе, старому, съесть меня! Да у тебя и зубов-то нет. —А вот есть зубы!

—Покажи, коли не хвастаешь! Волк и оскалил зубы: —Смотри!

А жеребенок лягнул его изо всех сил по оскаленным зубам да и был

таков.

Упал волк без памяти. Лежал, лежал, насилу очухался. Голод не тетка,

побрел он дальше.

Идет лесом, навстречу ему — портной. Веселый такой портной: песни

поет и аршином железным помахивает.

Остановился волк посреди дороги: —Портной, портной, я тебя съем! Посмотрел портной на волка:

—Ну, что ж делать! Так и быть, ешь. Дай только смеряю тебе брюхо:

влезу ли еще в тебя-то.

—Меряй, — говорит волк, — да поскорей, а то очень есть хочу. Портной зашел сзади, схватил волка за хвост, намотал его на руку и

давай по бокам аршином лупить, бьет да приговаривает:

—Аршин вдоль, аршин поперек! Аршин вдоль, аршин поперек! Рвался, рвался волк, полхвоста оторвал, насилу ноги унес.

Плетется волк да зализывает рану. Вдруг видит — пасется на горе

большой козел.

—Козел, а козел! Я тебя съем!

—Ну что ж, коли тебе хочется. Только зачем понапрасну зубы ломать,

ты лучше стань под горой и разинь пасть пошире, а я с горы разбегусь — да прямо к тебе в рот.

Волк стал под горой, разинул пасть и ждет.

Козел разбежался с горы и ударил волка в лоб, тот с ног свалился. А

козел и был таков.

Отлежался волк, встал и думает:

«Проглотил я козла или нет? Коли бы я съел козла, брюхо было бы

полнехонько. Наверно, он меня, бездельник, обманул».

Погоревал, погоревал и пошел опять искать себе добычи. Увидел под

кустом падаль, бросился на нее и попал в капкан.

14. 一 只 笨 狼 阿·托尔斯泰

从前有一只狼，它老了，老得不能再老了。它的牙齿都崩了，眼睛也看不清楚了。这老家伙的日子越过越难过：只好躺下来等死了。

这狼于是到田野里去，想给自己找点儿吃的东西，它看见一匹马驹子在吃草。 “小马呀小马，我要吃了你！”

“老家伙，你有什么法子吃我呢！你连牙齿也没有了。” “牙齿有的是！”

“如果不是吹牛，就给我瞧瞧吧！” 狼于是露出它的牙齿，说： “瞧吧！”

马驹子用尽力气朝它露出来的牙齿踢过去，接着就跑掉了。

狼跌得失去了知觉，躺啊．躺啊，好容易才醒过来。肚子饿可不是玩儿的，它于是一步一步地向前走。

它沿着树林子走，一个裁缝迎面过来。好一个快活的裁缝——他唱着歌儿，舞着铁尺。

狼挡在路当中：“裁缝啊裁缝，我要吃了你！” 裁缝看了看狼：

“唉，怎么办好呢！就这么办吧，吃吧，不过让我量量你的肚子：看我能不能钻到你的肚子里去。”

“量吧，”狼说，“不过快点儿，我想吃想得不耐烦了。”

裁缝走到狼背后，一把抓住狼的尾巴，卷在手上，拿起铁尺，朝它身子两边乱揍。他一面揍，一面说：

“横一尺，竖一尺！横一尺，竖一尺！”

狼挣来挣去，挣断了半条尾巴，撤开了腿拚命逃走。

狼一步挨一步走，一路舐它的伤口。它忽然看见一有一只大山羊在山上吃草。

“山羊啊山羊！我要吃了你！”

“唉，怎么办呢，你要吃就吃吧。可是干吗白白弄崩牙齿啊？你最好站 在山脚下，把嘴张得大点儿，我打山上冲下来——一直冲到你的嘴里去。” 狼站在山脚下，张大了嘴等它。

山羊队山上冲下来。撞中了狼的脑门子，狼摔了一跤。山羊呢，跑掉了。 狼醒过来，就站起来暗想：

“我吞下了山羊没有呢？如果把山羊吃下去了，肚子就该饱啦。那个坏家伙一定把我给骗了。”

它伤心极了，重新又去找东西吃。它看见矮树林子下面有臭肉，马上向它冲过去，于是掉到陷阱里去了。

15. Двенадцать месяцев

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году? Двенадцать. А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель.

Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу. Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица - все не так, как ни повернется - все не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки.

В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь и поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице:

- Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах. А сестра говорит ей:

- Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно - рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек - будто звезда среди ветвей запуталась.

Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. \"Только бы, - думает, - огонек не погас!\" А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди - кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не

похожи, на дровосеков еще того меньше: вон они какие нарядные - кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате. Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое - совсем еще мальчики.

Молодые у самого огня сидят, а старики - поодаль.

И вдруг обернулся один старик - самый высокий, бородатый, бровастый - и поглядел в ту сторону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко: - Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно?

Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит: - Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик:

- Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала!

- Не я выдумала, - отвечает девочка, - а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться.

Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает - будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали. А высокий старик опять обернулся и спрашивает:

- Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

- В лесу останусь, - говорит девочка. - Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться. Сказала это и заплакала.

И вдруг один издвенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику:

- Братец Январь, уступи мне на час свое место! Погладил свою длинную бороду старик и говорит: - Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

- Ладно уж, - проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. - Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее

встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

- Ну, будь по-вашему, - сказал Январь.

Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил:

Не трещите, морозы, В заповедном бору, У сосны, у березы Не грызите кору! Полно вам воронье Замораживать, Человечье жилье Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

- Ну, теперь твой черед, братец, - сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы, Дуйте что есть мочи! Вихри, вьюги и бураны, Разыграйтесь к ночи! В облаках трубите громко, Вейтесь над землею. Пусть бежит в полях поземка Белою змеею!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри. А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал: - Теперь твой черед, братец Март.

Взял младший брат посох и ударил о землю.

Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками.

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи, Растекайтесь, лужи, Вылезайте, муравьи, После зимней стужи! Пробирается медведь Сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, И расцвел подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке!

Под ногами у нее - мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики.

Глядит девочка - наглядеться не может.

- Что же ты стоишь? - говорит ей Март. - Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками - куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник - и скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет... Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошел над лесом. Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побеждала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей - и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.

- Ну, что, - спросили ее мачеха и сестра, - уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку. Мачеха и сестра так и ахнули: - Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают - верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем! Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают: - А больше тебе ничего месяцы не дали? - Да я больше ничего и не просила.

- Вот дура так дура! - говорит сестра. - В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного - яблок да груш сладких, у другого - земляники спелой, у третьего - грибов беленьких, у четвертого - свежих огурчиков!

- Умница, доченька! - говорит мачеха. - Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили! А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.

- Где им! - отвечает дочка, а сама - руки в рукава, платок на голову. Мать ей вслед кричит:

- Рукавички надень, шубку застегни! А дочка уже за дверью. Убежала в лес!

Идет по сестриным следам, торопится. \"Скорее бы, - думает, - до полянки добраться!\"

Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит. \"Ох, - думает мачехина дочка, - и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да мерзни! Еще пропадешь тут!\" И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек - точно звездочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки

большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют.

Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

- Ты кто такая? - спрашивает. - Откуда взялась?

- Из дому, - отвечает мачехина дочка. - Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам.

- Сестру твою мы знаем, - говорит Январь-месяц, - а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

- За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц - огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август - яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц - орехов спелых. А Октябрь... - Погоди, - говорит Январь-месяц. - Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

- Ишь, какой сердитый! - говорит мачехина дочка. - Да я не к тебе и пришла - от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо. Нахмурился Январь-месяц. - Ищи лета зимой! - говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба - заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает. Испугалась мачехина дочка. - Перестань! - кричит. - Хватит! Да где там!

Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала - нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замерзла. Так и остались они обе в лесу лета ждать.

А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила.

И был у нее, рассказывают, около дома сад - да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо. - У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! - говорили люди. Кто знает - может, так оно и было.

15. 十 二 个 月

马尔夏克

你知道一年有几个月吗？ 十二个。

它们各是什么叫法呢？

一月，二月，三月，四月，五月，六月，七月，八月，九月，十月，十一月，十二月。

一个月一完，下一个月马上就接上。还从来没发生过，比方说二月比一月先到，五月赶到四月前头去的事。

十二个月总是一个接一个到来，从来也没有两个月碰在一块的事。 然而人都说在多山的波希米亚有这么一个小姑娘，她曾一下子同时看见过十二个月。

这可是怎么回事呢？ 事情原来是这样的。

在波希米亚的一个山村里，住着一个妇人，她心肠狠毒，又非常小气。 她家里有一个女儿，和一个前妻留下的女儿。她喜欢自己的女儿，前妻的女儿呢，她一丁点儿也不喜欢。前妻的女儿不论做什么，妇人总觉得不称心，不顺眼。

她女儿整天整天歪在软绒绒的床上，吃的是甜饼，可前妻的女儿天一亮就起来干活，干到天黑，连坐下来歇口气的工夫都没有——一会儿叫去提水，一会儿叫去到林子里捡柴禾，一会儿叫去洗被褥，一会儿叫去翻菜园。

她受尽冬天的寒冷，夏日的炎热；她知道春风的和煦，秋雨的连绵。就 因为这样，有一天她终于同时看到了十二个月。

那是一个冬天。在一月里。积雪把门都堵了，只有铲开雪才能开门；树林里，

大树半截儿埋在雪堆里，风刮得厉害的时候，连滑雪都不能。村里人都躲在家里烤火。就在这冷得另人难受的日子里，有一天，快傍晚时分，狠心肠的后娘把门开一条小小的缝，瞧了瞧外头狂卷的暴风雪，然后回到火炉旁，对前妻的女儿说：

“你到树林里去，采一朵迎春花来。明天是你妹妹的命名日了。”

小姑娘打量了一眼后娘的脸色：这时节让她到树林里是开玩笑还是当真？这会儿到树林里去太可怕了！寒冬季节哪有什么迎春花？不到三月，是哪里也找不到迎春花的呀。眼看她就要被永远埋在树林的积雪里，回不来了。

妹妹对她说：

“要是你回不来，没有一个人会为你哭泣的！去！采不到迎春花别回来。喏，给你篮子。”

小姑娘淌着眼泪，把破头巾裹裹紧，走出了家门。

寒风把雪吹进她的眼睛，把她的头巾往上掀起。她在雪地上走着，脚好不容易在积雪中拔出来。

四周越来越暗了。天空一团漆黑，没有哪怕是一颗小星星来瞧一眼大地。地上倒有些许微光。这是积雪的反光。这就是树林。这里什么也看不见，伸手不见五指。小姑娘在一棵倒地的树上坐下。她想反正再走也是冻死。突然，万万想不到在远处，在树林间，闪起了一星火光，那样子仿佛是落在枝叶丛中的一颗星星。

小姑娘站起来，向那一星火光走去。她在雪堆中艰难地挪动着脚步。她在被暴风雪刮倒的树堆上爬行。她心里寻思：“但愿这星火光不灭！”火光真的没有灭，而且越燃越亮了。小姑娘都已经能够闻到温热的火焰气息了，还听见了枯枝燃烧的“毕剥”声。

小姑娘又往前走一步，就来到林中空地上。她在这里一下看呆了。 林中空地如同阳光普照。空地中间燃着一堆篝火，火光直冲天空。篝火周围坐满了人：有的坐得离火近点，有的坐得离火远点。他们坐着，谈着心。

小姑娘望着他们，心想：这都是些什么人呀？猎人不太像，砍柴人更不像了：你瞧他们一个个穿得多漂亮——有的穿银，有的着金，有的披着绿天鹅绒。

她一个一个数去，一共十二个：三个老的，三个上些年纪的，三个年轻的，还有三个还是孩子呢。

年轻的就挨火焰坐着，老人离得远一点。

这时，忽然有一老人，那个儿最高、胡子最长、眉毛最浓的老人，向小姑娘站着的这边看了看。

小姑娘心慌了，她想转身跑掉，可已经晚了。老声问： “你从哪儿来？你到这里来有什么事？” 小姑娘把空篮子给他看了看，说：

“我得采一篮子迎春花。” 老人笑了。

“这是一月，你要采迎春花？你可真想得奇！”

“不是我想得奇，”小姑娘回话说，“是我的后娘让我到这里采迎春花，还说，空着篮子就别回家。”

这时，十二个人都朝她看了看，接着便商量起来。

小姑娘站着，听着，可他们的话她一句也听不懂——好像不是人说话，而是树木在沙沙细语。

商量着，商量着，后来就听不见声音了。 高个儿老人又回过头来，问小姑娘：

“要是你硬是找不到迎春花，你怎么办呢？谁都知道，不到三月，人们是看不到迎春花的。”

“那我就在树林里等，”小姑娘说，“等到三月到来。在林子里冻死，也比不带迎春花回家好。”

说完这句伤心话，小姑娘哭了。

这时，突然十二个人中最年轻、最欢乐的小伙子站起来，他的一只肩上披着皮大衣。他走到老人跟前说：

“亲爱的一月哥，你把你的位子让我一会儿！” 老人瞧了瞧自己长长的胡须，说：

“就算是我可以让，但那也没有三月比二月儿先来的事呀。”

“也行，”这说话的是另一位老人，他的下巴上也有一把乱蓬蓬的胡须。 “我让吧，我不会来争的！这个小姑娘我们大伙都熟识：一会儿在冰窟窿旁看见她来提水，一会儿看见她在林子里背着一捆柴走着??她是所有十二个月的女儿。应当帮助她。”

“好吧，就按你说的办。”一月说。

他用他的冰拐杖敲了敲地面，嘱咐寒冷别这么厉害。老人的话一完，森林就开始平静下来。树木不再冻得咯咯作响，飘下的满天雪花，棉絮似的，大朵大朵，挺轻柔。

“好了，现在轮到你了，老弟。”一月说完，把冰杖给了下一个弟弟，也就是胡须蓬乱的二月。

二月用冰杖敲了敲地面，捋了捋胡子，大声吼叫起来，让暴风猛烈地刮，把积雪都吹卷起来，他一吼叫，湿漉漉的狂风在树枝间喧嚣，雪花在空中旋舞，寒风带着积雪像一条条白蛇似的在地面蹿动。

二月把冰杖交给下一个弟弟，说：

“这会轮到你来了，三月弟弟。”

三月弟弟拿起冰杖在地面上敲呀，敲呀。

小姑娘眼睛定定地看着，看到三月弟弟的手杖已不再是哥哥递给他的那根冰杖，而是一根粗大的树枝，枝头上有许多嫩芽芽。

三月微笑着，他拉开他童音未变的嗓子，大声唱道： 小河啊，都淌起来哟， 小溪啊，都流起来哟， 蚂蚁，都爬出窝来哟， 冬天，已经过去了哟， 黑熊踩着枯枝， 喀嚓，喀嚓走出来了。 鸟儿在林间歌唱了， 迎春花在林间开放了！

小姑娘高兴得直拍巴掌。那高高的雪堆都到哪里去了？那挂在枝桠上的冰凌子都在哪里？

现在她的脚下是春天柔软的绿草。四周都在滴水，都在流淌，都淙淙作响。树枝在吐芽舒青，黑色的果皮开裂处，绿叶纷纷从里头探出头来窥望世界。

小姑娘定睛看着，简直看不够。

“你怎么还站着不动？”三月对她说。“你倒是手脚麻利点，我们三兄弟总共只给你一个钟头时间。”

小姑娘这才回过神来，赶紧到密林里去找迎春花。可迎春花太多了，连看都看不过来！矮树下面，石头旁边，土墩上头，土墩下方——眼往哪里看，哪里就有迎春花。她采了满满一篮，还用围裙兜了满满一兜。然后，她又快快地走到林间空地上，这里刚才还燃着篝火，篝火周围刚才还坐着十二个兄弟。

可现在这里没有篝火，也不见十二个兄弟，空地上明亮亮的，跟刚才完全不同。这不是太阳光，而是升到树林上空的一轮圆月。

小姑娘找不到她要感谢的人，心里感到遗憾。她就怀着这种惋惜的感情急急往家跑。

月亮一直随着她的身影飘移，伴着她回家。

小姑娘简直没有觉着她的脚在跑，就到了家门口——她刚一跨进家门，窗外又寒风卷着大雪，呼呼吼叫起来，送她回家的月亮也躲进了茫茫云层??

“怎么，”后娘和妹妹问她，“这就回来啦？迎春花呢？”

小姑娘什么话也没说，只把围裙里兜着的迎春花放在凳子上，并且把篮子搁在旁边。

后娘和妹妹一见，都失声惊叫起来： “这些迎春花都是从哪里弄来的？”

小姑娘把她在森林里发生的一切一五一十全说了。她们两个听着，直摇头，——她们不信。很难相信眼前这凳子上摆着的一大堆迎春花，这么水灵灵的，这么蓝莹莹的，竟然都是真的。然而这些迎春花确实散发着三月的幽香。

后娘和自己的女儿两个你看我，我看你，看一阵，问道： “那十二个月就只给你这花？” “我没要其他的什么。”

“你好笨啊，真笨到家了！”妹妹说。“见到十二个月，这可真是太难得太难得了呀，你却除了花别的什么也没要！要换成我，我就知道该要些什么。向第一个月要苹果和甜梨，向第二个月要熟透的草莓，向第三个月要白生生的蘑菇，向第四个月要鲜黄瓜！”

“我的闺女，这才是聪明的姑娘呢！”后娘夸赞自己的女儿说。“寒冬季节，草莓和甜梨都是无价之宝。我们把它们拿去卖掉，该赚多少钱哪！可这个小傻瓜弄些迎春花就回来了！闺女，你加些衣服，穿暖和些，到林中空地上去一趟。虽说是他们有十二个，而你就自己一个，他们也不会糊弄你的。”

“他们能把我怎么样！”闺女回答说，她高高昂着头。看着天花板，双 手插在袖筒里。

母亲在她身后大声叮咛说： “带上袖筒，穿上皮大衣！”

可女儿没有听完妈妈的话，就已经走出大门，急急忙忙向树林跑去。 她踏着她姐姐的脚印，匆匆往森林里赶。“快，越快越好，”她心里想， “快到林中空地就好！”

树林越来越密，越未越暗了，积雪越来越厚，被暴风刮倒的树像墙壁似的横挡着她的去路。

“呵唷！”后娘的亲生女儿想，“我干吗到森林里来呢！这会儿要在家里热乎乎的床上躺着多安逸，可现在我可要被冻僵了！说不定会冻死在这里的！”

她正这么想着时，忽然发现远处有一星火光，就像落在树叶间的一颗小星星。 她径直向火星走去。走呀，走呀，她走到了林间空地上。空地有一大堆篝火在熊熊燃烧，围着篝火坐着十二个兄弟。他们坐着，轻声儿低语着。后娘的女儿径直走到篝火边，不鞠躬行礼，不说一句恭敬的话，就自个儿到离火堆最近的地方烤起火来。

十二月兄弟都默不作声了。森林里一片哑然。接着一月忽然用冰杖敲了敲地面。

“你是什么人？”他探问道。“你从哪儿来？”

“从家里呀，”后娘的女儿回答说。“你们刚才给了我姐姐满满一篮子迎春花。我就是顺着她的脚迹找到这儿来的。”

“你的姐姐我们认识，”一月说，“你可从来还没见过呀。你跑到我们这儿来干吗？”

“让你们给我送东西呀，让六月送我满满一篮草莓，个儿顶大顶大的草莓：让七月给我新鲜黄瓜和白蘑菇；让八月给我苹果和甜梨；让九月给我熟透的胡桃：让十月呢??”

“慢着，”一月说，“夏天不会在春天之前来到，春天不会在冬天之前来到。到六月还早呢。现在在森林是我当家，我在这里要统管三十一天。”

“瞧你沉着一张脸！”后娘的女儿说。“我不是来找你的，你除了雪和霜还能有什么。我要找的是六月。”

一月眉心皱结，很不高兴。 “你是在冬季里找夏天啊！”他说。

他拂了一下他的宽袖，于是森林里的暴风顿时从地下猛卷到天上，遮蔽了树木和十二个月的林间空地，连篝火也被雪笼罩了，只听见旁边有火燃烧的声音，毕毕剥剥地炸响，和火焰上蹿的呼呼声。

后娘的女儿吓得要死。 “停！”一月大叫一声。“行啦！” 真叫人不敢相信！

顷刻间，暴风雪把她卷起来，她一下子什么也瞧不见了，连气都喘不过来。她被埋进了雪堆，积雪沉重地压在她身上。

后娘等着自己的女儿回来，不时到窗口望望，又跑到门口瞧瞧——不见她的身影，就是不见她的身影。后娘穿得暖暖和和的，动身到森林里去找。

可是，在这样的密林中，在这样猛烈的暴风雪中，在这样的阴暗中，能找到什么人影呢！

她走呀找呀，找呀走呀，直到冻僵在树林里。 她们俩就这样留在树林里，一直等到夏天来到。

前妻的女儿长久地活在世上，她长大后嫁了丈夫，还生了孩子。据说，她家的周围都是果园，而且那样的果园在世间再也找不出第二个了。她的果园里，花开得比人家的要早，红莓成熟得比人家的要早，苹果和梨都甜得比人家的要早。夏天，那里非常凉快，暴风雪一到这里就不再狂啸。

“这家女主人心肠好，十二个月同时在她家作客！”人们都这么说来着。 谁知道是不是呢，也许正是那样吧。

16. Царевна-лягушка.

Давным-давно жил был царь. Было у него три сына. Когда сыновья достигли совершеннолетия, собрал их царь и говорит: «Сыновья мои милые! Хочу я вас женить и до своей старости увидеть ваших сыновей, моих внуков». Отвечают ему сыновья: «Будет исполнено. Благослови нас, батюшка. А на ком ты хочешь нас женить?». «Хорошо. Пусть каждый из вас возьмет по стреле, дети. Идите в чисто поле и пустите стрелы. Где упадет стрела, там и судьба ваша».

Поклонились сыновья отцу. Взял каждый из них по стреле и вышли они в чисто поле. Натянули они свои луки и пустили стрелы. Упала стрела старшего сына во дворе одного землевладельца. Подобрала стрелу его дочь. Упала стрела среднего сына во широком дворе одного из купцов. И подняла стрелу купеческая дочь. А стрела младшего сына, Ивана царевича, взвилась высоко, и упала неведомо куда. Шел он, шел, и пришел к болоту. Видит – сидит лягушка и держит стрелу. Говорит ей Иван царевич: «Лягушка, лягушка, отдай мне стрелу». А лягушка ему отвечает: «Возьми меня замуж!». «Да что ты! Как же я женюсь на лягушке?» \"Возьми меня. Ведь это судьба твоя\". Опечалился Иван царевич. Делать нечего, взял он лягушку и понес ее.

Сыграл царь три свадьбы. Первую свадьбу для старшего сына. Женил его царь на дочери землевладельца. Вторую свадьбу сыграл он для среднего сына. Женил он его на купеческой дочери. А третью свадьбу сыграл он для несчастного младшего сына. И женил его царь на лягушке.

Вот зовет царь своих сыновей и говорит им: «Хочу я посмотреть, какая из ваших жен самая искусная. Пусть каждая из них сошьет мне к завтрашнему дню рубашку». Поклонились сыновья отцу и ушли.

Воротился Иван царевич к себе домой и сел, повесив голову. А лягушка скачет по полу и его спрашивает: «Чего ты голову повесил, Иван царевич? Или что дурное с тобой приключилось?»

«Велел батюшка, чтобы ты ему к завтрашнему дню рубашку сшила». Отвечает лягушка: «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись и поспи. Утро вечера мудренее». Лег Иван царевич и заснул. А лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушачью кожу, и обернулась Василисой Прекрасной красотой такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Хлопнула Василиса Премудрая в ладоши и воскликнула: «Тетушки, наставницы, собирайтесь,

принимайтесь за работу! Сшейте мне к утру такую рубашку, какую я видела у батюшки своего»

Проснулся Иван царевич утром, видит – лягушка прыгает по полу, как ни в чём ни бывало, а на ковре лежит рубашка, завернутая в полотенце. Удивился Иван царевич, взял рубашку и понес отцу. А царь в это время принимал подарки от старшего и среднего сына. Достает рубашку старший сын. Взял ее царь и сказал: «Такую рубашку только в бедной избе носить». Достал рубашку средний сын. Царь и говорит: «Эту только в баню надевать можно». Достает Иван царевич рубашку, украшенную золотыми, да серебряными узорами. Царь взглянул, и говорит: «Вот рубашка, которую одевают по праздникам». Возвращаются старший и средний сыновья к себе домой, и говорят между собой: «Напрасно мы смеялись над женой Ивана царевича. Наверное, она волшебница, а не лягушка».

В следующий раз вызывает царь к себе сыновей и говорит: «Пусть каждая из ваших жен испечет мне к завтрашнему дню каравай. Хочу узнать, какая из них лучше всех готовит». Повесил Иван царевич голову, воротился домой, а лягушка его и спрашивает: «Что ты такой грустный?» Он отвечает: «Должна ты к завтрашнему дню испечь царю каравай». «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись спать, утро вечера мудренее».

В прошлый раз жены братьев смеялись над лягушкой. А сейчас послали старую служанку посмотреть, как лягушка будет каравай печь. А лягушка разгадала это. Замесила она тесто, открыла отверстие вверху печи, да и положила все тесто туда. Воротилась старая служанка и рассказала женам все, что она видела. Они все сделали так, как сделала лягушка. А лягушка прыгнула на крыльцо, превратилась в Василису Премудрую и говорит: «Тетушки, наставницы, собирайтесь, принимайтесь за работу! Испеките мне к утру белый, да мягкий каравай, такой, какой я у батюшки ела».

Проснулся Иван царевич утром, видит – каравай готов, лежит на столе, украшенный искусно: по бокам расписные рисунки, а наверху - города с воротами. Удивился Иван царевич, завернул каравай в ткань и понес отцу. А царь в это время принимал каравай от старших сыновей. Их жены положили тесто в печь, как сказала им старая служанка. И не получилось у них ничего, кроме черствого и сухого куска. Попробовал царь хлеб старшего сына и выбросил его. Попробовал он хлеб среднего сына и его тоже выбросил. Только

дал ему каравай Иван царевич, как сказал царь: «Вот каравай, какой едят только по праздникам». Велел царь своим трем сыновьям придти завтра со своими женами к нему на пир. Опять воротился Иван царевич к себе домой, голову повесив ниже плеч. А лягушка прыгает по полу и говорит: «Ква, ква, почему ты такой грустный, Иван царевич? Или слово худое от отца услышал?» Лягушка, лягушка, как же мне не грустить. Велел отец, чтобы я к нему с тобой на пир пришел. Как же я тебя людям покажу? Отвечает лягушка: «Не грусти, Иван царевич. Отправляйся на пир один, а я потом приду. И не удивляйся, если услышишь шум, да гром. А если спросят тебя, скажи: « Эта моя лягушонка в коробчонке едет».

Отправился Иван царевич на пир один. А старшие братья с женами, наряженными, да разодетыми пришли. Пришли и смеются над Иваном царевичем: «Почему же ты один приехал? Хотя бы в платок ее завернул и принес. Где ты только такую красавицу отыскал? Наверное, во всех болотах искал». Сели царь со своими двумя сыновьями и их женами за дубовый стол с расписными скатертями. Начали они есть, да пить. Вдруг раздался шум, гром. Задрожал весь дворец. Испугались гости, повскакивали со своих мест. А Иван царевич и говорит царю: «Не бойтесь, гости дорогие. Это моя лягушонка в коробчонке едет». И едет тут карета, запряженная шестеркой белых лошадей. Остановилась она у дворцового крыльца. Выходит из нее Василиса Премудрая. На ее голубых одеждах звезды большие, а на голове – луна сверкающая. И такая она красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Подает красавица Ивану царевичу руку, и идет с ним к дубовому столу с расписными скатертями. Стали тут гости есть, пить да веселиться. А Василиса Премудрая из чаши пьет – не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Покушала лебедя жаренного – косточки за правый рукав бросила. Жены старших царевичей это – и сделали как она. Попили, поели, настала очередь танцев. Пошла Василиса Премудрая с Иваном царевичем танцевать. А танцует она так красиво, что все ею любуются. Махнула она левым рукавом – стало озеро, махнула правым – поплыли по озеру белые лебеди. Царь и все гости диву даются. Пошли танцевать жены старших царевичей. Как махнули своими левыми рукавами – всех гостей забрызгали, как махнули правыми – костями, да огрызками осыпали. Самому царю в глаз костью попали. Рассердился царь и приказал их обеих выгнать. А Иван царевич улучил минутку и побежал домой. Нашел он лягушачью кожу и спалил ее на

огне. Возвратилась Василиса Премудрая домой, хватилась – нет лягушачьей кожи. Села она на крыльцо и загрустила. И говорит она Ивану царевичу: «Ах, Иван царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь, прощай, разыскивай меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у кощея Бессмертного». Сказала, обернулась серой кукушкой и улетела в окно. Заплакал Иван царевич безутешно. Поклонился он в четыре стороны, и пошел, куда глаза глядят искать жену свою, Василису Премудрую.

Долго ли шел, коротко ли, о том неизвестно. Истерлись у него сапоги, износился кафтан, шапку его дождь исхлестал. Повстречал он как - то раз старичка. «Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?» Рассказал ему Иван царевич свое горе. А он и говорит: «Ах, Иван царевич! Зачем ты сжег лягушачью кожу? Не ты ее надел, не тебе ее и снимать было. Василиса Премудрая хитрей - мудрей отца своего была. Он за то разгневался на нее и приказал ей три года лягушкою быть. Да делать нечего. Вот тебе клубочек ниток. Куда он покатится, туда ты и иди». Поблагодарил Иван царевич старичка и пошел за клубочком. Клубочек катится, а он за ним. Попадется ему навстречу медведь. Прицелился он, чтобы убить его. А медведь и говорит ему человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Не тронул Иван царевич медведя, пожалел. Идет он дальше, глядь – над ним летит селезень. Прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а селезень и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Пожалел Иван царевич птицу и пошел дальше. Вдруг навстречу ему бежит косой заяц. Снова прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а заяц и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь». Пожалел его Иван царевич и пошел своей дорогой. Вышел он к синему морю и видит: на берегу, на песок выброшенная, лежит-издыхает щука. Говорит она ему: «Ах, Иван царевич, сжалься надо мной, брось меня в синее море!». Бросил Иван царевич щуку в синее море, и дальше пошел берегом.

Долго ли, коротко ли – прикатился клубочек в лес. А в лесу стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается. «Избушка, избушка. Встань, как тебя мать поставила. К лесу задом, ко мне передом». Повернулась к нему избушка передом, к лесу задом. Входит Иван царевич в избушку и видит –

лежит Баба Яга на девятом камне над печкой. Ноги у нее костяные, зубы на полку положила, нос на потолок повесила. Говорит ему Баба Яга: «Зачем ко мне пожаловал, добрый молодец? Ищешь чего, или убегаешь от чего?» Иван царевич ей отвечает: «Ах, Баба Яга, костяная нога. Лучше бы ты меня накормила прежде, напоила, да в бане выпарила, тогда бы и выспрашивала». Накормила она Ивана царевича, напоила, в бане выпарила, постель ему постелила. Потом рассказал ей Иван царевич, что ищет он свою жену Василису Премудрую. Говорит ему Баба Яга: «Знаю, знаю. Жена твоя у Кощея Бессмертного. Трудно будет ее достать, нелегко с Кощеем справиться. Смерть его на конце иглы. Та игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в каменном сундуке. А сундук тот – на высоком дубе. Кощей Бессмертный тот дуб пуще глаза бережет». Переночевал Иван царевич у Бабы Яги, а на утро показала она ему путь к высокому дубу.

Долго ли, коротко ли он шел, и пришел, наконец, туда. И видит – растет высокий дуб, а на дубу каменный сундук. Не знает он, как его достать. Вдруг, откуда ни возьмись, идет медведь. Прибежал и выворотил дуб с корнями. Сундук упал и разбился. Выскочил из сундука заяц и пустился наутек. А его другой заяц догоняет. Ухватил и разорвал его пополам. Вылетела из него утка и поднялась высоко-высоко. Вдруг появился селезень. Налетел он на утку в небе. Выронила утка яйцо, и упало то яйцо в синее море…Из глаз Ивана царевича покатились слезы. Как же достать яйцо в синем море! Вдруг подплывает к берегу щука, а в зубах яйцо держит. Взял Иван царевич яйцо, разбил его, достал иглу и отломил у нее кончик. Только отломил он кончик иглы, как пришла смерть кощеева. Пошел Иван царевич в кощеевы палаты, из белого камня построенные. Вышла тут ему навстречу Василиса Премудрая, жарко поцеловала его в уста. Вернулся Иван царевич с Василисой Премудрой к себе домой. И жили они в счастье до самой старости.

16. 青 蛙 公 主

古时候，有个国王，他有三个儿子。当他们长大成人了，国王把他们召集到一起，对他们说：

“我心爱的儿子们，趁着我尚未年老，我想给你们娶亲，想看到你们的孩子们，我的孙子们。”

三个儿子一齐回答父亲：

“好的，爸爸。不过您想给我们娶谁呢？”

“孩子们，这样吧，你们各取一枝箭，到空旷的田野去把箭射出，箭落之处，就是你们的命运所在。”

三个儿子向父亲深深一鞠躬，各取一枝箭，来到空旷的田野，拉紧弓，射出了箭。

大儿子的箭落到一个贵族的院子里。贵族的女儿拾起了这枝箭。二儿子的箭落到一个商人的院子里，商人的女儿捡起了这枝箭。

而小儿子伊万王子的箭却腾空而起，不知飞到哪儿去了。于是他就走呀，走呀，来到了一个沼泽旁。看见那儿蹲着一只青蛙，正托着他的那枝箭。伊万王子对它说：

“青蛙，青蛙，请把箭还给我吧！” 青蛙却回答他： “娶我做妻子吧！”

“你说什么呀！我怎么能娶一只青蛙做妻子呢？” “带我走吧，要知道这是你命中注定的。”

伊万王子忧愁起来，可又没有法子，他只好捧起青蛙带回家去了。国王举办了三个婚礼：给大儿子娶了贵族的女儿，给二儿子娶了商人的女儿，却给不幸的伊万王子娶了一只青蛙。

有一天，国王把三个儿子又叫到一起，对他们说：

“我想看看，谁的妻子针线活儿做得最好。让她们明天清早每人给我缝好一件衬衫。”

三个儿子都向父亲鞠了一躬，走了。 伊万王子回到家中坐下来，耷拉着脑袋。

“伊万王子，你干吗耷拉着脑袋？为什么闷闷不乐？” “父亲让你明天清早前给他缝好一件衬衫。” 青蛙答道：

“别发愁，伊万王子。还是睡觉去吧。一日之计在于晨嘛。”

伊万王子睡了。青蛙却蹦到台阶上，脱下青蛙皮，变成了美丽的瓦西丽萨·普列穆德拉娅。她是那样的美，就连童话里也没听说过。

瓦西丽萨拍了一下巴掌，叫道：

“奶娘们，保姆们，收拾吧，整装吧！请在天亮前给我缝好一件衫衬，要像我在父亲那儿看见的那件一模一样。”

早上，伊万王子醒来，青蛙又在地板上蹦来蹦去，而衬衫已经放在桌子上，用一块毛巾裹着。伊万王子很高兴，拿起衬衫就去父亲那儿了。这时，国王正在

接受大儿子和二儿子的礼物。大儿子打开衬衫，国王接过来说：

“这件衬衫只能在黑茅屋里穿。” 二儿子打开了衬衫，国王说： “穿上这件衬衫只能去澡堂子喽。”

伊万王子打开了镶着金银饰物和绣着各种精致花纹的衬衫。国王一看就叫道：

“嘿，这件衬衫才是过节穿的呢。” 兄弟三人各自回家了。两个哥哥议论着：

“看来，咱们取笑伊万的老婆是不对的，她根本不是什么青蛙，好像是个妖精??”

国王又叫来三个儿子：

“明天天亮前，让你们的妻子每人给我烤一个面包。我想知道，谁最会做饭。” 伊万王子耷拉着脑袋回到家中。 青蛙问他：

“你又为啥闷闷不乐呀？” 他回答：

“要在天亮前给国王烤好一个面包。”

“别发愁。伊万王子，最好还是睡觉去吧。一日之计在于晨嘛。”

起初妯娌俩还讥笑青蛙，现在却打发一个后宫的管事女仆去瞧瞧，看青蛙究竟是怎样烤面包的。

青蛙很机灵，这一着她早就料到了。她开始揉起面来。她把炉子从上面拆开一个洞，把整团发面直接倒进了洞里。后宫女仆赶紧跑回国王的两个大儿媳那里，禀报了她所看见的一切。这两个媳妇也学着青蛙的样子做起来。

这时，青蛙又蹦到台阶上，变成了瓦西丽萨。她拍了一下巴掌，说： “奶娘们，保姆们，收拾吧，整装吧！请在天亮前给我烤好一个软软的大面包，要像我在父亲那儿吃过的那种面包一样。”

伊万王子清早醒来，桌上已放好一个面包，上面有几座带有城门的城堡，四周饰着各种精巧别致的花样，两侧是用刻花模子刻出的花纹。

伊万王子高兴极了，他用毛巾把面包裹好，送到父亲那里。这时，国王正在接受两个大儿子的面包。他俩的妻子按后宫老女仆说的那样做了，把发好的面团扔到炉子里，结果都烤糊了。国王接过大儿子的面包，看了一下，就让人拿到下房去了。接过二儿子的面包，也同样送到下房去了。

而当伊万王子把面包呈上时，国王却说： “这才是过节时吃的面包哩。”

国王下令要三个儿子明天带着妻子一起到他这里参加宴会。

伊万王子又垂头丧气地回到家中，脑袋都快耷拉到肩膀下面了。青蛙在地板上蹦着：

“呱，呱，伊万王子呀，为啥又发愁？是不是又听到父亲说了不愉快的话呀？” “青蛙呀，青蛙，我怎能不发愁！父亲要我明天带你去参加宴会，我怎 能让你见人呀？” 青蛙答道：

“别发愁，伊万王子，你一个人先去赴宴，我随后就来。当你听到敲打声和雷鸣声时，别害怕。人们问你，你就说：‘这是我的小青蛙乘马车来了’。”

于是，伊万王子一个人先走了。两个哥哥带着妻子早已到达。她们穿着妖艳，装饰华丽，涂脂抹粉，黑发闪亮。她们在台阶上亭亭玉立，取笑着伊万王子：

“你怎么没把老婆带来呀？哪怕把她裹在小手绢里带来也好呀。这样的美人儿你是在哪儿找来的呢？大概找遍了所有的沼泽吧。”

国王和三个儿子、两个儿媳妇以及所有的客人都一齐入席了。桌子是柞木做的，台布上绣着美丽的花纹。突然，响声四起，雷声大作，整座宫殿都摇晃起来。客人们都吓呆了，从坐位上跳起来。这时伊万王子却说：

“尊敬的客人们，别害怕！这是我的小青蛙乘马车来了。”

一辆六匹白马拉着的金色轿车飞驰而来，停在台阶前。从里面走出瓦西丽萨·普列穆德拉娅：她身穿蓝色连衣裙，衣上繁星闪烁，头顶上一轮明月悬耀，她是那样的美丽，想象不出，猜测不到，只有童话中才讲到。她挽起伊万王子的手。走到柞木桌旁，停在花纹美丽的桌布边。

客人们开始吃喝起来，十分快乐。瓦西丽萨喝了一口酒，把剩下的都倒入自己左手的衣袖里。她又吃了一些天鹅肉，把骨头扔到右手的衣袖里。

两个大王子的妻子看见了她的这一举动，也学着她的样子做了。

大家都酒醉饭饱，该轮到跳舞了。瓦西丽萨拉过伊万王子跳起来。她跳呀，跳呀，转呀，转呀——简直跳得太好了。她挥动了一下左边的衣袖，突然出现一个湖泊。她又挥动一下右边的衣袖，湖上游来一群白天鹅。国王和客人们大为惊讶。

两个大儿媳也开始跳起来，她们也挥动了一下衣袖，酒溅了客人一身；再挥动另一只衣袖，骨头四面飞去。有一块骨头正好落到国王的眼睛里。国王大怒，赶走了两个大儿媳。

这时，伊万王子却悄悄离去，跑回家中，在家里找到了青蛙皮，把它扔到炉子里，烧掉了。瓦西丽萨回到家里，立刻寻找起来——但青蛙皮没有了。她在凳子上坐下，又痛苦，又懊丧，对伊万王子说道：

“唉，伊万王子呀，你都做了些什么呀？只要你再等待我三天，我就永远属于你的了。可现在，只好永别了。你到那遥远、遥远的地方，在那极远的国度里，到那个长生不老的凶老头别斯梅尔内伊那里去找我吧??”

瓦西丽萨变我了一只灰色布谷鸟，从窗户飞走了。尹万王子伤心地哭呀，哭呀，朝四方拜了拜，往前走去——找妻子瓦西丽萨·普列穆德拉娅去了。

他走了也不知有多远，走了也不知有多长，靴子磨破了，长衫穿烂了，雨水从破帽子里流出来。这时，迎面走来一位白发苍苍的老头。

“你好，善良的小伙子！你找什么呀？上哪儿去呀？” 伊万王子把自己的不幸遭遇告诉了老人。老人对他说：

“唉，伊万王子呀，你干吗把青蛙皮烧掉呢？不是你给她穿上的，就不该由你给她脱下啊。瓦西丽萨·普列穆德拉娅生来比她父亲机灵、聪慧，因此，她的父亲妒恨她，让她变三年青蛙。这下可好，没辙了。现在，我给你一个线团：它滚到哪儿，你就勇敢地跟着它到哪儿。”

伊万王子谢过老人，跟着线团走去。线团不停地滚着，他在后面紧紧跟着。在一片开阔地上碰见一只熊，伊万王子拔箭瞄准，想打死这只野兽。可是这时熊却用人话对他说：

“伊万王子，别打死我，说不定什么时候我对你会有用的。”

伊万王子怜悯起熊来，没有射死它。又继续往前走。一看，在他头顶上飞过一只野鸭。他瞄准了，这时野鸭也用人话对他说：

“伊万王子，别打死我吧！我将来对你会有用的。”

他也怜悯野鸭，没有打死它。他再继续往前走，突然跑过一只兔子，伊万王子又想射死这只兔子，兔子也用人话对他说：

“伊万王子，别打死我吧！我对你会有用的。”

他可怜兔子，继续走了。他来到蓝色的海边，看见岸边沙子上躺着一只狗鱼。狗鱼呼吸困难，对他说：

“啊，伊万王子，可怜可怜我！请把我扔到蓝色的大海里去吧！”

他把狗鱼扔到蓝色的大海里，又继续沿着海边走。也不知走了多久，线团滚到一片森林旁，那里有一幢小房子，用鸡腿支撑着，在不停地打转转。

王子喊道：

“小屋，小屋，请停住！照原样站住，像你母亲从前把你摆着的那样：背靠树林，脸对着我。”

小屋转向他，背靠树林，停住了。伊万王子走进去，他看见在炉台的第九块砖上躺着一个模样可怕的女妖：长着一条瘦骨嶙峋的长腿，有颗牙齿搭到隔板上，鼻子却伸进了天花板。

“善良的年轻人，为何大驾光临？”女妖问道，“是有事要办呢？还是有事要躲避呢？”

伊万却回答她道：

“喂，老家伙，你最好还是先给我弄点吃的喝的，让我好好洗个蒸汽浴，然后再问吧！”

女妖让他洗了个蒸汽浴，给他吃饱喝足了，让他躺在床上休息。伊万王子这时才告诉她，他是来找妻子瓦西丽萨·普列穆德拉娅的。

“啊，我知道，知道。”女妖对他说，“你妻子如今在凶老头卡谢·别斯梅尔内那里。要救她出来可难啊。卡谢不好对付，他的命根是系在一颗针尖上的，那颗针藏在一个鸭蛋里，蛋在一只母鸭肚子里，母鸭又呆在一只兔子的肚里，那只兔子却蹲在一个大石头箱子里，而石头箱子搁在高高的橡树上。恶魔卡谢保护着这个箱子就像保护他自己的眼睛一样。”

伊万王子在女妖家里住了一宿。早上女妖朝那长着一棵高大橡树的地方指了指。伊万王子又不知走了多久，终于到了那里。一看，高大的橡树巍然耸立，树叶哗哗作响。果然，在树顶上有一个大石头箱子，要取下它来可真是太难啦。

突然，也不知从哪儿跑来一只熊，他把橡树连根拔起，箱子掉了下来，摔碎了。从箱子里蹦出一只兔子，拼命逃跑。这时，在它后面却有另一只兔子紧追不放，追上了它，把它撕得粉碎。从兔子肚中飞出一只母鸭，腾空而起，飞向天空。再一看，有一只野鸭猛然朝它扑去，刚撞了它一下，蛋就从母鸭肚中掉了出来，掉进了蓝色的大海。

伊万王子伤心地流起泪来，大海茫茫，哪儿去找这个蛋呀！突然，向岸边游来一只狗鱼，它的嘴里叼着一个蛋，伊万王子立刻打碎蛋壳，取出针，并开始掰这颗针。就在他掰针尖的当儿，卡谢却在颤抖、挣扎、乱滚。

但是不管他怎样挣扎折腾，针尖终于被伊万王子掰断了。卡谢死了。 伊万王子朝卡谢的白石头房子跑去。瓦西丽萨迎面向他跑来，甜蜜地亲吻了他的嘴唇。伊万王子和瓦西丽萨一同回到自己的家中，他们长久地过着幸福的生活，一直白头到老。